Фараон. Книга 3. Полководец поневоле - стр. 6

Я посмотрел на воинов, стоящих напротив меня и ожидающих моего решения. Убить их я не мог, это плохо сказалось бы на моей репутации среди воинского сословия. Колесницы были самой серьёзной силой на полях сражения, а я пока не завершил формирование своих легионов под новое вооружение, что значило, что колесницы и те, кто ими управляет, были мне необходимы, обойтись целиком без них я на данном этапе не мог. А если это так, не нужно было им ничего озвучивать или выплёскивать своё негодование дальше, ведь я ещё днём решил, что, когда стану единовластным правителем, откажусь от услуг военных, которые руководствуются своими интересами и интересами своих родов, а не моими, перейдя на полностью профессиональную армию, подчиняющуюся только мне и оплачиваемую из государственной казны. Поэтому высказывать всё, что я о них думаю, было бессмысленно, это никак ситуацию не разрешало, а только накопило бы у них негатив в мою сторону. Зато я получил от этой ситуации целых два хороших урока: первый – не всё можно было в Египте купить за золото, есть более дорогой товар, а именно, земля, ну и второй – сколько и чего бы ты хорошего ни делал людям, всегда могут быть обстоятельства, которые заставят их тебя предать.

«Пока они мне нужны, буду для них благородным и всепрощающим царём, – определил я для себя дальнейшую линию поведения, – но я обещаю вам, вы увидите моё истинное к вам отношение, когда я возьму власть в свои руки».

Приняв решение, я успокоился и поднял на них взгляд. Они сразу напряглись, почувствовав в моей изменившейся позе, что я принял какое-то решение. Я потянулся, собрал все жезлы и, встав, положил их в свой сундук. Затем повернулся к ним.

– Легионерам каждые пять лет положены отпуска, – спокойно сказал я, – выпишите себе и всадникам, которые уходят с вами, их сроком на год. Этого времени, думаю, хватит, чтобы ситуация как-то изменилась.

Услышав моё решение, они на мгновение застыли, затем попадали на колени, кланяясь в пол.

– Идите, не заставляйте меня передумать, – чтобы они не догадались о том, что я уже решил их дальнейшую судьбу, напустил на себя снова недовольный вид. Это сработало, они стали благодарить меня за мудрое решение и, низко кланяясь, направились к выходу.

– Бенермерут, найди мне нашего жреца, пусть заглянет на огонёк, – позвал я воспитателя, и тот, склонив голову, тоже вышел из комнаты.

– Меримаат, – я повернул голову к грустному парню, который был свидетелем этого разговора, – собери центурионов обоих легионов, ближе к полуночи из тех, кто не уйдёт со всадниками. Мне нужна будет большая комната, стол, стулья и много еды с вином.

– Да, мой царь, – склонил он голову, – я всё выполню.

Тут он замялся и неуверенно сказал:

– Может, тогда стоит отменить мой уход? Мне не хочется оставлять твоё величество в одиночестве.

– Спасибо за предложение, Меримаат, – я отрицательно покачал головой, – но у меня останется Бенермерут, а с твоим отцом мы уже обо всём договорились. Я не хочу менять планы.

– Но, если твоему величеству я понадоблюсь… – он сделал паузу.

– Конечно, я тебя позову, – улыбнулся я, хотя не сильно видел, чем он мог мне сейчас помочь.

Меримаат поклонился и ушёл, а я погрузился в пучину мыслей, которые роились в голове, пытаясь охватить масштаб проблем, которые на меня обрушились. Основными сложностями при уходе всех военачальников была как потеря колесниц, так и то, что я разом терял всех, кто управлял войском и обеспечивал его существование. Мне лично теперь нужно будет заниматься всем, а это представлялось весьма непростым занятием.