Фаранг - стр. 6

– Буду скоро. Скоро буду. Никуда не уходи!

Обычно я не пью ничего крепче пива, но сегодня был особый случай. Главное в процессе заливания горя алкоголем не уйти в запой, пить точечно, редко – да метко. Запой только усиливает депрессию.

Я разрешил Марго (ничего в ней не было от королевы!) уйти на полчаса раньше и дождался Серегу, который явился с двумя бутылками и закуской. Затем опустил ролеты на окнах, включил свет и разлил водку по ядовитым пластиковым стаканчикам. Из закуски у нас был черный хлеб, маринованные огурцы и практически кошерное сало.

Мы приняли.

– Слушай советы бывалого, чадо, и мотай на ус, – сказал Ключевский важно. – Перетопчись. Забудь. Вышиби клин клином. И сразу станет легче.

– Угу, – сказал я.

– Сам виноват. Зачем подпускаешь близко? – Он схрупал половину огурца. – Они хитрые-е-е… В тебя корешки пустят, расцветут, заколосятся. А потом этот колосок другой сорвет, а ты будешь корешки эти пустые еще год с мясом вырывать. Нельзя так.

Миллион раз слышал я эту байку – и читал о ней. В этом ублюдочном мире повторяли ее в разных вариациях и мужчины, и женщины, оправдывая собственный паршивый эгоизм, взаимную невозможность построить отношения, пестовать чувства, быть постоянным и отдавать больше чем получаешь, зная, что твоя вторая половина делает то же самое для тебя.

– Легко тебе, Казанова, советы давать: у тебя огромный выбор, а я при своем росте.

– Да ну это фигня, Тиха, надо просто уметь с ними обращаться! Пошутил, подмигнул, за попу ухватил.

– Ша, Серега, я не хочу об этом.

– Да ладно! Мягкий ты очень. Бабы любят грубость. Не смотри на нее, не обращай внимания, веди себя жестко… шутки шути, опять же.

– Серега, мне нужна обычная женщина, а не сабмиссивная мазохистка.

– Да поверь, все они одним миром. Любят мачо. Плюнь на нее – больше любить будет.

– Я не мачо. Я обычный. И я хочу найти обычную женщину.

– Мда-а-а. Да пойми наконец – нет нормальных. У всех свои тараканы, а уж у баб. Вот опять же коснемся БДСМ. Ты не поверишь, сколько из них помешалось на этих «Пятидесяти оттенках…» и любят, когда их связ…

– Ша. Закрыли тему.

– Тьфу! Старорежимный ты! Воспита-а-ание! Ну страдай, страдалец. Добрый ты слишком, я тебе серьезно говорю. Добрый и устаревший. А с бабами добрым быть нельзя. Не ценят. Давай еще тост: против баб!

– Ладно тебе, бабы – хорошие.

– Пока спят – да. А так – мороки с ними, ой. Они еще и жрать хотят каждый день. – Это было сказано тоном Эйнштейна, только что открывшего теорию относительности. – Ладно, новый тост: за мужиков, пострадавших от баб!

– Ага, за тех, кто в диспансере. За врачей кожвенерологии и их пациентов. За дары Венеры!

Мы выпили. Серега икнул. Я заел водку бутербродом и почесал правое ухо.

– А вообще – все фигня, – родил Серега.

– Безусловно.

– Скажи: «Акула мотата» и забей.

– Угу.

– Во, ща рассмешу. Когда ваш «Zorro-хэлс» погорит, а он погорит, к бабке не ходи, откроете ресторан корейской пищи. Слоган и название я придумал: «Корейский ресторан «Хатико»[3] – лучший друг вашего желудка!»

Я сказал строго:

– Вот собачку я тебе не прощу!

Этот пошляк имел наглость поглумиться над чудесным семейным фильмом!

– Не прости, а сходи и отведай! – Он заржал.

По-моему, это удел всех неудачливых юмористов, смеяться над собственными шутками.

– Не шути над дедушкой Тихоном, – сказал я. – Дедушка злой, пропишет тебе люлей и заставит мыть казарму.