Фанзолушка - стр. 14
Я опускаюсь на диван. Мой менеджер – главный поклонник, вызволитель из тюрьмы и где-то в самом низу списка ролей, в отдаленной галактике мой отец. Гейл уже давно у него в черном списке. Он считает ее ни на что не способной дурочкой, иногда она действительно совершает глупости, но кто их не делает? Если он ее считает идиоткой, страшно представить, что он думает обо мне.
Кроме того, Гейл – единственная, кто остался со мной со времен до «Гавани». Все остальные мои помощники, их помощники, помощники Гейл прошли строгий отсев Марка. Гейл осталась. Она – памятник той жизни, откуда я пришел. Кусочек истории из времени, когда мне и в голову не могло прийти, что на меня в эфире программы «Доброе утро, Америка» набросится фанатка.
Вот уж не думал, что когда-нибудь намеренно не отвечу на вопрос по «Звездной россыпи». Я знал ответ и на него тоже, это слишком просто. Но таков сценарий. Я должен был споткнуться на вопросе про а’блену, промокнуть и показать кубики на животе. Такая у меня работа.
Гейл кивает в сторону моей шеи.
– Сильно болит?
– Я ее чувствую, наверное, это хороший знак.
Кивая, она садится рядом со мной. Едва охрана оттащила фанатку, продюсеры тут же отправили меня в гримерную. Расплатиться и перепроверить договор, который я подписал перед шоу. В основном чтобы я не засудил их за травмы. Конечно, я не собирался подавать в суд, но как только Марк узнал о произошедшем, приказал нам оставаться в студии до его приезда. Он не задумываясь подаст в суд на программу.
Но меня больше всего беспокоит даже не это.
Я оборачиваюсь к Гейл.
– И кто же собирался рассказать мне про конкурс на «ЭкселсиКоне»?
– Извини. Я только… – Обычно, общаясь со мной, Гейл не отводит глаза, а тут достала телефон. – Так много всего случилось, я как-то упустила.
– Гейл…
Она проверяет почту. Еще одно преимущество нашей долгой совместной работы: я всегда знаю, когда она врет.
– Здесь не жарко? – Она начинает обмахиваться. – По-моему, очень жарко. Пойду, попрошу включить кондици…
Я кладу руку ей на плечо, мешая встать, и протягиваю пакет со льдом. Она прижимает его к разгоряченным щекам.
– Я не создана для этого, – признается она.
– Шутишь? Без тебя я бы пропал. И ты это знаешь!
– Это все моя вина. Я все всегда порчу. – Она качает головой, зарываясь лицом в пакет со льдом.
– Вовсе нет. Эту присоску невозможно было предвидеть.
– Присоска? Ужасное прозвище, Дэриен.
Я пожимаю плечами.
– Она не потрудилась даже представиться. Обычно я хотя бы знаю имя той, с кем целуюсь. Видела взгляд того парня?
– Рика Дейли?
– Он с такой скоростью закрыл лицо, словно его подбородок застрахован на полмиллиона.
Зря я это сказал. Гейл в ужасе роняет пакет со льдом и осматривает меня, приподнимая пушистые волосы, проверяет руки.
– Черт, черт, черт! А лицо? Лицо в порядке? Что, синяк? У тебя завтра съемки! Я же предупреждала Марка, чтобы не пускал тебя в это шоу. Марк прибьет меня, если…
Я хватаю ее за руки и вру.
– Гейл, все будет хорошо. Со мной все в порядке, – повторяю я, мягко опускаю ее на диван и, вкладываю пакет со льдом ей в руку.
Гейл стала для меня почти другом с тех пор, как настоящие друзья оказались дерьмом. Я знаю ее и доверяю ей. Ее голосок звучит у меня в голове, когда я собираюсь совершить очередную глупость. Например, брать уроки пилотажа у Харрисона Форда или купить дом на одной улице с Джастином Бибером. Она всегда волшебным образом мгновенно вызволяет меня из трясины фанатов или стаи папарацци.