Фанзолушка - стр. 13
Я натягиваю рабочую футболку, перекидываю сумку через плечо и тридцать секунд спустя уже влетаю в яростно-оранжевого монстра, в котором я работаю.
– Ты опоздала, – говорит Сейдж голосом, чудесно сочетающимся с ее хлористо-зелеными волосами. Бесцветный и очень странный голос. Словно ей со мной скучно. Возможно, когда-то ее волосы были глубокого зеленого оттенка, ведь она вполне могла бы выкрасить их под свое имя – Сейдж означает шалфей.
– Я жду уже целую вечность.
– Извини, нужно было кое-что сделать, – быстро оправдываюсь я.
Жутковатая смеющаяся тыква болтается на ветровом стекле, и моя коллега поправляет ее, вырулив назад. Никогда, ни в какой вселенной, ни за что не признаюсь Сейдж, что я Звездный Стрелок. Она просто посмеется.
– Подожди, разве стадион не в другой стороне? – Я замечаю, что она сворачивает на одну из знаменитых чарлстонских улиц с односторонним движением.
– Планы поменялись.
Я осекаюсь, замечая дорожный знак.
– Кажется, здесь одностороннее движение в другую сторону.
Сейдж не отвечает, просто крепче сжимает руль. Ухмылка, почти неуместная на каменном лице, играет на ярко-розовых губах. Словно чучело животного посреди лужи крови. Почти демонически.
– Ату! – Сейдж кричит так громко, что я подпрыгиваю, и резко переключает передачу.
Я вцепляюсь в ремень безопасности. У меня есть права, но владелец фургона и наш начальник – ее мама, поэтому водит фургон Сейдж. Минус этого в том, что она за рулем становится безумной. Впрочем, не только за рулем. Честно говоря, если бы я могла работать в другом месте, так бы и сделала. Но поскольку в моем резюме только запись о неудачной работе в загородном клубе (а туда возвращаться я не собираюсь, что бы ни говорила Кэтрин), наверное, мне повезло, что меня взяли хотя бы в «Тыкву».
Наверное, есть работа и похуже. Например, меня могла атаковать толпа фанаток, как беднягу красавца Дэриена Фримена.
– Мне очень, очень, очень жаль. – Гейл дает мне пакет со льдом, едва я вхожу в гримерку.
– И что это было? – Я беру пакет и зажмуриваюсь, прижимая его к затылку.
Гейл качает головой.
– Я думала, охрана схватит ее.
– Они и схватили. Только сначала она схватила меня. На полу. Я думал, подавлюсь ее языком.
Мои влажные волосы, уже не такие идеально кудрявые, прилипают к шее, как водоросли.
Эта фанатка набросилась так быстро, что не успел я понять, кто напал на меня, как уже падаю на каменно-твердый диван прямо на больную спину. Я знаю, это странно, мне всего восемнадцать и у меня не должна болеть спина. Но после того как я два года таскал на руках актрису по берегу гавани – это должно было выглядеть романтично, фанаты тащились, – мой хиропрактик посоветовал повременить с эффектными сценами. Наверняка он имел в виду и нападения фанаток в эфире «Доброе утро, Америка».
Гейл нервно потирает руки.
– Я прослежу, чтобы это больше не повторилось. Извини. Это целиком и полностью моя вина. Надо было обеспечить больше охраны. Надо было что-то сказать.
– Эй, – останавливаю я, мягко касаясь ее локтя. – Я уверен, это не твоя вина, ты ведь знаешь. Мы оба знаем, что мой пресс убийственно прекрасен.
Она смотрит на меня с болью во взгляде, но улыбается.
– Не пытайся меня рассмешить. Я твой ассистент и должна была разрулить ситуацию до того, как они огорошили тебя в прямом эфире. На этот раз Марк точно меня вышвырнет.