Фантазиста. Первый тайм - стр. 15
Следующие два дня я не тренировался вовсе. Тренер не спрашивал, почему я не занимаюсь. Казалось, он вообще не обращает на меня внимания. Однако на третий день я уже изнывал без мяча. Я элементарно не знал, чем себя занять. И вечером решился тайком прокрасться на свою полянку, чтобы хоть немножко понабивать мяч. Я дождался, пока Джанфранко сядет клеить свои самолёты, спустился в спортзал за мячом и наткнулся на дедушку Тони.
– Опять собрался в лес? – строго спросил он.
Я не знал, что ответить, потому что, если бы я соврал, я бы покраснел. Так уж повелось в моей жизни, что врать я не умел вообще, в отличие от Карло.
– Франческо, я запрещаю тебе туда ходить, – уже мягче заговорил тренер. – Не потому, что я хочу досадить тебе. Просто ты там один, если с тобой что-то случится, мы все будем сильно переживать. Особенно я. Если ты будешь на виду, мне будет намного спокойней. Ты понимаешь меня?
– Да… – кивнул я.
– Ну и молодец! – он потрепал меня по волосам. – Так что иди на стадион, а я присоединюсь к тебе через десять минут.
Я совсем этого не хотел. Конечно, с тренером было интересно, он подсказывал, как лучше делать то или иное упражнение, давал новые и непривычные для меня задания, но мне всё-таки хотелось побыть одному. Я испытывал дикий дискомфорт, когда в формуле «я + футбол» появлялось третье слагаемое. Но ослушаться взрослого человека, тем более тренера, я не мог. Да и расстраивать его мне не хотелось. И я отправился на стадион. Немного побегал с мячиком, попинал его в пустые ворота. Пришёл тренер, мы начали занятие. И время опять полетело стремительно. Я даже не успел устать, как дедушка Тони сказал, что пора спать.
На следующий день Карло толкнул меня, когда мы уходили с общей тренировки. Я упал и разбил колено. Пока я ходил в процедурный кабинет, чтобы мне оказали помощь, Ведзотти пробрался в мою комнату и выкинул в окно все мои школьные тетрадки. Мало того, что они разлетелись кто куда, так ещё две из них угодили прямо в лужу. Напомню, что тогда я ходил в начальную школу, и нам ставили отметки не только за ошибки, но и за аккуратность ведения тетрадей. Писал я неразборчиво и с помарками, и учительница ругала меня за любую небрежность. И тут бы я ей принёс тетради, насквозь пропитавшиеся уличной грязью! Я даже представить боялся, что она со мной сделает за это. Глотая слёзы, я молча собрал свои безвозвратно испорченные тетради и направился к себе в комнату. В коридоре мне попался Деметрио.
– Чего скуксился? – усмехнулся он, преграждая дорогу. – Двойки, что ли, отстирывал?
– Нет, – почти беззвучно ответил я, – просто… уронил…
Сейчас мне не хотелось ни с кем говорить. Деметрио смерил меня насмешливым взглядом и пропустил. Я зашёл к себе, немного поплакал и решил, что надо придумать какой-то запор на двери, чтобы в моё отсутствие в комнату больше никто не совался. Я так расстроился из-за тетрадей, что даже на ужин не пошёл. Мне было страшно думать о завтрашнем дне, когда придётся показать нашей учительнице домашнее задание. Конечно, если бы у меня были родители, они бы купили мне новую тетрадь, и я бы переписал работу начисто. Но родителей у меня не было. У меня не было никого, кто мог бы купить мне новую тетрадь. Поэтому я внутренне готовился к завтрашнему нагоняю, придумывая оправдания, чтобы отвести от себя хоть часть удара.