Фальшивая жена. Любовь в залог - стр. 40

- Вспотела? – смотрит как на ненормальную, хотя такой я ощущаю себя сама, а потом начинает смеяться, но не слезает.

- Все? Посмеялся на ночь? Вот и славно. Теперь баиньки.

- А я ведь не шутил, - теперь его взгляд такой сосредоточенный.

Давид не отводит взгляда, медленно опускает голову к подбородку и целует его. Целует? Точно целует. Но смотрит в глаза, как и я в его.

Двигается дальше своим ртом к грудной клетке. Касается открытой кожи губами и колет щетиной, а руки опускаются к талии. Завороженная, не иначе я просто лежу и дышу отрывисто, прерывисто, часто, в общем дышала я через раз. Нахожусь в водовороте его взгляда и пропускаю момент, когда его пальцы скользнув по животу залезают под штаны и трогают трусы.

А после я понимаю разумеется, что руки мои были свободны. Их не удерживали. Потому и срываюсь. Как и говорила. Кулаки были готовы драться. Я и ударила. Может быть, не так сильно, как бьют мужчины, но видимо ощутимо. Потому что он схватился за нос и перекатился с меня громко выражаясь. Громко и нецензурно угрожающе.

Скрючиваюсь в комок, потому что практически ощущаю, как его руки хватают мое горло и сжимают его до предсмертного хруста. Брр... жуткая смерть.

- Твою ж... блядь... мать... - он вскакивает на ноги, и я наблюдаю за тем, как капает кровь, а позже подмечаю то, в чем была просто уверена, когда он ложился в постель.

- А-а-а-а... - пищу словно очумевшая. - Боже, убери ее. Так и знала...

- Кого ее? – он на секунду отвлекается от боли и смотрит непонимающе.

- Дубину свою. Стоишь, размахиваешь тут ею на всю комнату.

- Ты про мой член сейчас говоришь?

- Фу... Давид, я серьезно.

- Ну так спрятала бы мышиные глаза, а не пялилась на него, - и в знак правоты выпрямляется, будто помахав им.

Я и правда на него смотрела все это время?

Округляю глаза и поднимаю их вверх, наблюдая, как этот гад улыбается.

- Я сейчас в ванну, смою кровь и остановлю ее, а когда вернусь, должен увидеть твой маленький зад голым.

- Что? Совсем охамел? Я с тобой ни на что не спорила.

- Рад, что ты не решила, будто я шучу, - с этими словами его зад, скрывается в дверях уборной.

А вот что делать мне, я не знаю. Бежать вон из комнаты куда страшней. Те, если поймают, даже не спросят имени и враз сдерут одежду. Остается только отсиживаться тут и надеяться, что Давид юморист, просто очень несмешной.

Поднялась с кровати и стала ходить по комнате. Нервно меряя ту шагами. И мне на глаза попался стул.

- Точно.

Подбежала к нему, схватила и рванула в сторону двери, но как только начала устанавливать его так, чтобы спинка уперлась под ручку, он открыл ее.

- Ты что делаешь? – спрашивает, оценивая картину.

- Стул стоял... не в том углу. И я решила его переставить. Мимо проходила с ним в общем.

Схватила дурацкую табуретку и пошла в другую сторону.

- Ну-ну. Мимо она проходила.

Слышу его насмешку. Оставляю предмет мебели и оборачиваюсь. Давид уже в постели. Его одна нога согнута, но по пояс он укрыт. Недолго смотрю на него и неспешно следую к кровати.

- Я жду.

- Чего?

- Могу включить музыку. Так даже интересней будет.

- Послушай, это и правда несмешно.

- Именно. Будешь знать, что бывает с маленькими языкастыми и, как оказалось, рукастыми девочками.

- Давид, извини меня, конечно, но твой разбитый нос следствие того, что ты залез в мои трусы.