Фальшион - стр. 11
И всё же странная обеспокоенность трактирщика по поводу целомудрия новой девушки не выходила из головы. Я ведь знал, что его родная дочь не брезгует подработать, «особым образом» обслуживая гостей в комнатах, о чём отец прекрасно знает. Эх, неспроста это, неспроста! Ну, вот, теперь у меня под подозрением двое – новенькая служанка и сам трактирщик. Но пока мне нечего предъявить ни тому, ни другому.
Ещё раз, окинув взглядом зал, я решил, что врядли увижу здесь что-то новое и лучше мне последовать примеру моей нанимательницы, то есть, пойти отдыхать, а то ведь вставать придётся рано. Но я был бы никудышным рыцарем и вообще воином, если бы перед сном не навестил своего коня. Неважно пьяный я или трезвый, ожидают ли меня в комнате аппетитные красотки или нет, проверить как там мой боевой друг и товарищ, я обязан. И не дай Бог, если я найду в стойле Черныша гнилую солому, а в яслях прелое сено или овёс с плесенью! Впрочем, здешние конюхи не дураки, и совсем не хотят вместо чаевых отведать арапника, которым можно с седла перебить хребет волку!..
То, что в конюшне стряслось что-то нехорошее, я понял ещё до того, как переступил её порог. Лошади беспокойно ржали и фыркали. Было слышно, как они нервно переступают в стойлах. Это была ещё не паника, но состояние близкое к тому, при котором скакуны начинают биться и рваться скакать, куда глаза глядят. Что там такое? Может быть, ласка?
Нет, ласка здесь была не причём. Моя рука метнулась к поясу, где висел кинжал, когда я увидел, что Черныш стоит не стойле, а в проходе, а под уздцы его держит один из тех странных типов в капюшонах, что играли, или делали вид, что играют в кости в углу общего зала.
– Сэр Фальшион?
Человек, неожиданно появившийся сбоку, рисковал упасть здесь же с раздробленным черепом. Рукоять моего мизерикорда была тяжёлой и крепкой, как раз на тот случай, если под рукой нет более мощного оружия. Я сдержался только лишь потому, что голос, раздавшийся из-под капюшона серого плаща, был… девичьим! (Странно ведут себя девочки в последнее время!..)
– С вашим скакуном всё в порядке, сэр Фальшион, – проговорила обладательница этого голоса. – Но вы правы в своих опасениях – на него было совершено покушение, которое нам удалось предотвратить. О, я забыла представиться! Мы – «терновник», личная охрана леди Колокольчик.
Ага, теперь понятно, почему за их столом царило безмолвие, странное при игре в кости. Игра-то не женская, и девушкам, которые, скорее всего только делали вид, что играют, незнаком тот азарт, что вызывает у мужчин такие бурные всплески эмоций, что их нельзя не заметить.
– Пойдёмте, вы должны взглянуть на это, – сказала таинственная «терния», и, взяв меня за руку, повела за собой.
Он лежал на соломе, которая должна была служить подстилкой моему вороному. В тусклом неверном свете масляной лампы, что светилась в руке одной из «терний», было видно лицо мертвеца, искажённое предсмертной агонией. Глаза убитого были выпучены настолько, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Рот был приоткрыт, а зубы, какие-то странно длинные, оскалены в жуткой ухмылке, так что казалось, что человек собирается истерично рассмеяться.
Он был убит двумя ударами клинков похожих на шило с рукоятками в виде тонких металлических цилиндров. Это оружие так и торчало у него из груди, и, судя по тому, какое выражение имело его лицо, эти «вязальные спицы» были смазаны ядом.