Фабрика Волшебства - стр. 42
Под потолком звякнул колокольчик, еще одно изобретение старого Крона. По задумке, на его звон должен появиться продавец и обслужить клиента, но на деле продавцов у Крона не было. Он сам выступал и за продавца, и за грузчика, и за мясника, поэтому редко слышал звон из-за шума работающего инструмента. Вот и сегодня, Ивор постоял на пороге, но хозяин так и не появился.
И опять он испытал странное чувство тоски. Прошлое ускользало, как песок между пальцев, отчего делалось грустно. Стену напротив входа занимали стеллажи, заполненные всевозможными мясными изделиями. Копченые окорока, соленое сало, колбасы и сосиски длинными гирляндами устилали полки. Справа от входа в огромном прозрачном кубе лежали замороженные куски мяса. Отец сумел заколдовать куб, и в нем всегда держалась низкая температура.
Ивор шел по залу, словно по музею. Будто бы вернулся после долгого отсутствия, и сейчас то, что раньше навевало скуку, вызывало щемящую тоску. С удивлением понял, что ему будет не хватать запаха сырого мяса и хруста костей под ударами топора.
Но бесконечно стоять и оттягивать объяснение нельзя. Ивор вздохнул и обогнул стеллажи. Из главного зала в подсобные помещения вела еще одна дверь. Ивор открыл ее и тут же услышал глухой стук и хруст костей. Отец опять увлекся разделыванием тушь и прослушал колокольчик. Юноша вздохнул и шагнул в подсобку.
Основную часть помещения занимал огромный разделочный стол. Справа от него громоздились груды замороженных тушь, слева горками лежали отходы мясного производства. Ровные красивые ломти мяса стопками высились вдоль стола. На стене рядом с дверью висели устрашающего вида топоры и пилы.
Вдоль стола трудилось сразу несколько топоров. Туши подъезжали под них сами собой, топоры размахивались и с хрустом опускались ровно в одно и то же место. Подобные таланты отца всегда поражали Ивора. Он тоже умел заколдовывать топор, но во-первых не десяток сразу, а один, а во-вторых, у него никак не получалось ударить два раза в одно и то же место. После его разделки туша больше походила на разнесенное в щепки дерево.
Старый Крон стоял перед столом и командовал своей армией. Когда очередная туша была разрублена, куски мяса аккуратными стопками ложились на другой конец стола, а под топор подъезжала новая туша. Отходы аккуратно ползли и сами запаковывались в черные мешки.
– Отец, – тихо сказал Ивор и сглотнул комок, неведомо откуда взявшийся в горле.
Ничего не изменилось. За хрустом костей Крон не расслышал сына.
– Отец, – громче сказал юноша. Крон вздрогнул, топоры тут же пошли в разнос. Некоторые безвольно повисли в мясе, другие дрогнули и вонзились в стол.
– Ох, сынок. Ты так неожиданно вошел, – воскликнул отец. Его лицо сделалось тревожным. – Ты уже выздоровел? Может быть, не стоило приходить?
– Я не болен, отец, – сказал Ивор. Комок так и стоял в горле, в довершении ко всему трудно стало дышать и защипало глаза.
– Не болен, – не удивился Крон. Его морщинистое лицо выглядело испуганным, словно он чувствовал, что сейчас случится непоправимое. – Ну и славно. Я хочу сообщить тебе важную новость. Вчера я подал официальное прошение старосте. Отныне ты становишься моим преемником, и уже через год я смогу передать тебе мою мясную лавку.
– Отец… – попытался прервать его Ивор, но Крон словно не слышал его.