Фабрика Волшебства - стр. 40
Мир ярко высветился и замер, намертво отпечатавшись в мозгу людей находившихся в зале. В течение всей жизни этот образ являлся Ивору такой же четкий, как в тот момент.
А потом все кончилось. Друзья обессилено упали на дно лабиринта. Ивор слышал тяжелый сип Мефодия и ругань Рудольфа.
– А чаша то пуста, – проговорил девичий голос, юноша повернулся и увидел голый камень кубка. Удивленно пощупал лицо, ослепительная вспышка выжгла не только элементалей, она уничтожила очки.
– Мы победили, – сказал Рудольф недоверчиво. – Мы победили!
Он закричал и запрыгал, размахивая руками. На голове копировала его движения рыжая прядка, многочисленные бусины жизнерадостно звенели. Им вторил звонкий голосок девушки. Вскоре к их крикам присоединился Мефодиев баритон. Ивор улыбнулся и обессилено прислонился к стенке лабиринта.
Мы сделали это. Сделали.
Перед глазами потемнело, словно исчезнувшие элементали вернулись и залезли в голову. Тьма ухмыльнулась юноше волчьим оскалом, и Ивор полетел в бездну.
Контракт
– И соприкоснули герои сферы свои волшебные, являя миру пример доверия и чистоты! И родился свет столь яркий, что разом повыжег всех элементалей темных и норы их поганые ослепил.
И была победа их полна и неоспорима. И даже злой и ревнивый Кондратий вынужден был согласиться взять их на Фабрику волшебства!
Герои новой сказки возвращались домой после объявления результатов испытаний. Вишневая тянучка ярко блистала под их ногами, по небу плыли огромные пушистые облака. Солнце весело сияло у самого горизонта, в небе пели жаворонки, погода была прекрасной, словно мир радовался вместе с ними.
– Ну вот. В нашей сказке появились по-настоящему интересные приключения! – сказал Рудольф.
– Самое главное, чтобы они не оборвались на самом интересном месте, – отозвался Мефодий.
– Вот что ты за человек?! – набросился на дородного юношу рыжепрядый. – При тебе совсем нельзя ничему радоваться. Ты тут же все поставишь с ног на голову и отравишь всю радость!
– Что я поставил с ног на голову? Нам предстоит контракт! По статистике эта процедура отсеивает почти тридцать процентов претендентов…
– Стоп! Стоп! – вскричал Ивор. – Как так тридцать процентов?
– Ты не знаешь, что такое тридцать процентов? Это означает, что каждый третий отсеялся, – терпеливо пояснил Мефодий.
– Я знаю, что такое проценты! – раздраженно отмахнулся Ивор. – Но я считал, контракт – это формальность!
Рудольф и Мефодий переглянулись.
– Ну ты даешь! – сказал рыжепрядый. – Я думал, ты знаешь о фабрике все.
– Это не формальность, – лицо Мефодия было как никогда серьезно. – Из непосвященных никто не знает, что представляет из себя контракт. Те, кто прошел его, молчат, а те, кто провалил, им стирают память.
– Так в чем сложность?
Горло Ивора пересохло, голос сделался скрипучим. Юноша изо всех сил пытался не раскашляться, чтобы не выдать свою тревогу.
– Да там ничего сложного! – попытался быть беспечным Рудольф, но Ивор увидел в его глазах тревогу. Прядка поникла и больше не откалывала свои извечные шалости. – Я слышал, что непрошедшие сами отказались поступать на фабрику.
– Отказались? После пройденных испытаний?! – Ивор вопросительно поглядел на Мефодия. – Это же бред!
К его удивлению дородный юноша кивнул.
– Поступление на фабрику – очень серьезный шаг. Не забывай, что подписывая контракт, ты тем самым отказываешься от всех своих обязательств и прав. Например, ты уже не сможешь претендовать на лавку Крона, а мне уже не быть старостой Фабричного города.