Эволюция - стр. 4
Шлюзовой отсек наполнил приглушённый гулом сервоприводов, когда массивные створки раскрылись, обнажая внутреннее помещение шаттла. Павел первым проскользнул в тесный лаз, не делая лишних движений. В условиях невесомости он плавал как рыба. За ним, неуклюже перебирая руками по направляющим, последовал Эдик.
– Начинаем! – скомандовала Анна, сверяясь с планшетом. – Сначала оборудование по номерам, топливные ячейки закинем потом. Только не раздавите здесь ничего.
Павел отстегнул крепления первого контейнера, и с усилием толкнул его к Эдику. Тот, чуть касаясь, осторожно сопровождал ящик к Анне, предупреждая вращение. В отсутствии веса масса никуда не девается, и через час тяжелой работы все порядком устали. Выступивший на лицах пот не катился вниз, а оставался на месте или плавал вокруг мелкими каплями, что очень мешало. Его приходилось тряпкой ловить.
– Осторожно! – крикнул Павел, когда контейнер чуть ушел влево. – Эдик, правый край же заносит!
Якерсон дернулся слишком уж резко, и его самого повело в сторону. Чертыхнувшись, он ухватился за поручень. Анна погасить вращение уже не смогла, и ящик стукнулся в перегородку. От легкого хрустящего звука у нее замерло сердце.
– Твою ж мать! – глухо ругнулась она. – В нем самое ценное!
– Аннушка, ценное здесь. – Постучал себя Эдик по лбу и, видимо, сейчас был серьезен. – Вот его берегите.
– Молись, чтоб ничего не сломалось! – почти простонала она. – Следующий грузовик через полгода!
– Если к нам еще что-то пошлют, – добавил с ухмылкой пилот.
«Ты этого только и ждешь» – подумала Анна, удержавшись от того, чтобы не сказать это вслух. Тюмин не скрывал, что не ждет успешного окончания миссии, мечтая поскорее вернуться домой.
Женщина чувствовала, что смертельно устала, но ей хотелось как можно быстрее установить оборудование, сменить прошивку Плутона и посмотреть, что это им даст. Если и сейчас не получится, то придется вернуться ни с чем, ведь непонятно, что можно сделать еще. Но Анна еще надеялась на скорый научный прорыв.
И он вроде близок. На Земле ее концепцию рассмотрели, одобрили и выслали шаттл. Павел – технарь, его пессимизм можно простить, в нейробиологии не понимает вообще ничего. Как и сами нейробиологи в мозге, если начистоту. Они знают его строение, наблюдают процессы, но феномен сознания объяснить не способны. Мы двигаемся наощупь, тыкаем палочкой, пытаясь понять, где «звенит». Мозг пока для нас – черный ящик. Во вселенной сложнее него нет ничего.
Сегодня мы можем смотреть на образы, которые ум создает, но эти образы не могут увидеть субъект – сознание, что содержит всё это в себе. Оно не познаваемо, поскольку само познает. Мы испытываем гнев, любовь и всё остальное через субъект, но не можем с помощью гнева, любви и всего остального увидеть субъект. Но смотря внутрь, в свой источник, находим лишь маску, не зная того, что за ней. А вслепую что можем создать?
Несколько часов Анна не находила себе место, дожидаясь, пока Якерсон установит и проверит все оборудование. Поврежденное при разгрузке тщательно осмотрели и прозвонили. Несколько плат пришлось перепаять, благо бортовой принтер умел печатать и микросхемы. Эдик клялся, что будет работать. На всякий случай за ним всё проверил Плутон.
Новый подход и концепцию разрабатывал он. Это было вопиющим нарушением всех жестко установленных правил. Машина не должна сама себя улучшать! Именно поэтому их держат здесь. Но сама Анна придумать ничего не могла, а раз так, то почему не использовать нейронную сеть? Глупо игнорировать такой инструмент. На Земле такой вольницы им не дадут, а здесь эта возможность всё еще есть. Да и что может случиться? Плутон физически отделен от общей сети. Новый блок защиты они получили и контролируют его каждый шаг.