Эволюция - стр. 6
Чтобы не путать свою хозяйку с прочей шалупонью, я дал ей звучное имя – Кра. Получив индивидуальное прозвище, Кра страшно загордилась, неожиданно выделившись из прочей серой безымянной массы. Правда, взрослые никак не могли привыкнуть к её новому имени и некоторое время продолжали звать по-старому. Но мой опыт нарекания неожиданно возымел удивительное продолжение. Ко мне как-то вечером подошёл один из Больших Охотников и долго меня о чём-то расспрашивал.
– Кра, кра. Кха-кха, ор-р-р-р.
– Чего? – не понял я, что ему вдруг понадобилось.
– Кра, кра! Кха-кха! Ор-р-р!
Тот страшно рычал, кхакал и кракал. А я всё никак не мог уловить, что же ему такое нужно. Наконец решив, что тот хочет послушать очередной мой хит, я затянул:
– Мы едем-едем-едем…
Чем тут же вызвал грозное рычание.
– Ты бы хоть говорить научился, что ли, по-человечески, – в сердцах высказал ему свое неудовольствие.
И мгновенно схлопотал крепкую затрещину. Уж в чём-чём, а в интонациях эти великаны разбирались очень даже хорошо. Особенно, когда высказывалось неудовольствие в сторону одного из пещерных лидеров. Некоторое время я с тревогой прислушивался к медленно затухающему гулу в ушах, словно мой усохший от бездействия мозг, этаким колокольным языком, явственно колотился о стенки черепной коробки. Ценой неимоверных усилий всё-таки сообразил, что этот битюг требовал дать и ему личное имя. И ни какое-нибудь завалящее, а только Кра. Когда я попытался объяснить, что имя занято, он даже слушать не захотел и поднял руку отвесить очередную порцию горячих. В конце-концов, осознав, что всё бестолку, я гордо именовал и его Кра. А моя подружка, неожиданно оказавшись наречённой именем одного из Больших Охотников, так загордилась, что перестала играть со своими сверстниками, а всё время стала проводить подле меня. Ничего в этом плохого я не видел и помаленьку обучал её нормальному языку и прочим достижениям цивилизации.
Только вот появление в пещере ещё одного Кра, вызвало такой ажиотажный спрос на это имя, что теперь вечерами ко мне выстраивалась целая очередь с требованием их тоже так наречь. Пещера стала стремительно заполняться многочисленными Кра. И если раньше имена хотя бы разделяли аборигенов на три группы – женщины, мужчины и дети, теперь же они все стали полными тезками. Но ни в какую не желали называться как-то иначе. Так очередным достижением цивилизации – модным безумием – неожиданно оказалось заражено и это примитивное общество.
Стоит признать, на раздаче имени Кра я неплохо поднял свой статус в иерархии племени – из разряда головоногого домашнего животного перекочевал в уважаемый статус сродни коку на камбузе. И теперь ко мне все относились уже с неким почтением. Конечно, сравняться по значимости с охотниками я не мог, но некий шарм существа ни от мира сего приобрёл. В примитивных воззрениях аборигенов, не без моего участия конечно, укрепилась вера, что раздающий имена может также запросто их и забирать. И хотя до моего появления все обращались друг к другу чем-то вроде ничего не значащего окрика «Эй, ты», теперь же личное имя, пускай и одинаковое для всего племени, позволяло само-идентифицироваться его владельцу. Я же приобрёл статус незаменимого члена общины – певца и наделителя именами. И равноценной замены теперь просто не существовало. У вечернего костра в очереди за мясом я оказался где-то после рядовых охотников и подруг лидеров племени, но впереди жадных ртов оравы женщин, детей и трёх стариков. Благодаря чему мой ежедневный рацион изрядно пополнился в плане калорийности.