Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - стр. 279

Геоцентричность нашего способа восприятия хорошо проявляет себя в сравнении с теми формами объектов, которые проступают для восприятия в современной неоптической астрономии. Об этом мы стали узнавать сравнительно недавно. Геоцентрическая ограниченность естественного способа восприятия человека обусловлена, прежде всего, «оптическим окном» земной атмосферы. Атмосфера пропускает излучение с длинами волн от 0,4 до 0,75 микрона. Более жёсткое, разрушительное для живых существ Земли излучение она задерживает. Такая защитная оболочка, поглощая коротковолновое ультрафиолетовое и рентгеновское излучение, не только обусловила существование земной биосферы, но и явилась существенным фактором, к которому эта биосфера приспосабливалась в своём развитии на протяжении миллионов лет (См.: Пановкин Б.Н. Успехи радиоастрономии – М: Знание, 1966, с. 6).

Человек с его специфическим восприятием есть один из закономерных итогов этого развития и этого приспособления. Росийский физик С.И. Вавилов отмечал, что кривая видности дневного зрения человека совпадает с кривой распределения солнечного света, поглощаемого земными растениями. (Вавилов С.И. Глаз и Солнце – М.: Наука, 1961, с. 102). Глаз человека, как и глаза животных, развился на основе светочувствительности всего тела, его клеток. Вавилов подчёркивал глубочайшую зависимость зрения и всего организма животных и людей от смены дня и ночи, имеющей место на Земле.

За пределами оптического «окна» космос имеет совсем иную структуру и даже иную эстетику, чем в отражении его человеческими глазами. Так, в радиолучах, в зависимости от их длины, картина ночного неба была бы очень разной и во всех случаях весьма для нас непривычной. Этот момент великолепно раскрывает Б.Н. Пановкин. «Если бы наши глаза были чувствительны к радиоволнам, – отмечает он, – взору предстала бы совсем не такая картина неба, какую мы видим сейчас. Ярким радиообъектом осталось бы наше Солнце. Но вспыхнули бы не менее яркие «радиопятна» в созвездиях Стрельца, Кассиопеи, Лебедя и Тельца. Они были бы расположены там, где оптическое наблюдение не обнаруживает объектов заметной яркости. Кроме того, нас поразил бы следующий факт: в радиолучах небо не было бы тёмным, оно всё целиком светилось бы очень слабым сплошным светом. Причём на разных длинах волн небо выглядело бы по-разному. На волнах сантиметрового и дециметрового диапазонов небо светилось бы не очень сильно, на метровом диапазоне свечение фона резко усилилось бы, но ярче заблистало и Солнце, и источники в Кассиопее, Лебеде. Наконец, если бы мы могли рассмотреть небо в радиоволнах длиной в несколько десятков и сотен метров, то увидели бы совершенно удивительную картину, небо казалось бы настолько ослепительным, что Солнце выглядело бы чёрным кружочком на блестящем фоне» (Пановкин Б.Н. Радиосигналы Вселенной – М.: Знание, 1963, с. 27).

Характерно, что для радионеба, в отличие от оптического неба, постоянно присуще состояние свечения, описываемое так называемым фотометрическим парадоксом. Оно постоянно светится, что очень невыгодно для макроскопического отражения объектов. Оно не создает контрастного тёмного фона, необходимого для чёткого выделения макротел. Даже точечные объекты в радиоизображении являются немакроскопически размазанными. Иными словами, только восприятие в лучах видимого света позволяет человеческому отражению успешно устранять энергетический и информационный шум, создавать условия для отфильтровывания искажающих адекватное изображение помех. Но если мы взглянем на эту человеческую форму отображения вещей как бы извне, попытаемся увидеть её не оптическими, а радиоглазами обитателей иных миров, мы заметим трудности взаимного контакта, не являющиеся непосредственному восприятию. Ясно, что наши радиосигналы, принятые разумным существом, наделённым радиоглазами и вглядывающимся в небо с атмосферой, пропускающей только радиолучи, будут восприняты этим существом как излучение, свидетельствующее об энергетическом выбросе, положении материального тела, а не о наличии осмысленной серии сигналов. Точно так же мы восприняли бы от них поток световых лучей. А в силу нашей зрительной неприспособленности к радиоизображениям мы поняли бы их совсем не так, как наши радиовидящие соседи по Космосу. Ведь и им наши макрообъекты являлись бы расплывчатыми, нелокализуемыми и неконтрастными.