Этот дурак - стр. 9
- Эй, метр в прыжке от плинтуса, - это не ко мне. Не ко мне, нет, нет и нет.
- К тебе обращаюсь, кактус-переросток. Как там тебя… Селезнева?
Вжимаюсь в стену почти у самого прохода, пока парни делают знаки бежать, как можно быстрее. Да толку, каланча меня догонит, потом в линолеум впечатает и в него закатает. Повернулся корпусом всем, забыв о любви всей жизни. Мужики такие ветреные. А ведь такие речи ей сочинял!
- Степанова, - в очередной раз поправляю. Мог бы запомнить вообще, третий раз за два дня встречаемся.
– Злата, - добавляю зачем-то, пока Кришевский морщит нос, бросив взгляд через плечо на удивленную Олю. Она только глазами своими, точно у Бэмби, хлопает. Рядом Глеб, любовь моя, хмурится, посматривая на меня странно. Если бы не обстоятельства, до потолка бы уже скакала.
- Неважно, - пальцем манит к себе. Сглатываю, повернув голову к выходу. Еще немного - я в домике, за опасной зоной. Шаг делаю, еще два – свобода.
- Бессмертная что ли?
Резко разворачиваюсь, быстро оказываясь подле Кришевского в ворохе лесного аромата. Не зря мне сон снился, как в лесном массиве среди фикусов диких яму себе любимой рою, ой не зря.
- Ян, - снова голос нимфа наша местная подает, отчего рогатый вздрагивает. Мне кажется, или это румянец на щечках?
- Пошли отсюда, - рычит сквозь зубы, меня выталкивая из столовой. Нет, вот сразу нельзя было дать мне это сделать? С тоской оборачиваюсь, на Глебушку в последний раз взглянув. На друзей своих, что ручками мне машут, в последний путь провожая. Оленька вон и та какая-то странная, будто сказать что-то хочет, да не решается.
У-у-у, не хочу умирать, я еще так молода. Еще не сдала первую сессию, не сходила на писательскую встречу с Ливанским, не была на концерте Скриптонита. Только от родителей съехала, в конце концов ни одной студенческой вечеринки приличной не посетила.
Правду говорят: на грани смерти все инстинкты самосохранения отключаются. Если в обычное время никогда на подобное не решилась, то сейчас времени раздумывать нет. Бросила сумку в сторону и запрыгнула на этого рослого гигантомамонта, будто с места в карьер, руками-ногами тушу обхватила, завопив на весь коридор ему в ухо:
- Не убивай меня, чудище! Не бери грех на душу. Я – ценное млекопитающее достойное записи в Красной книге. Помни – статья за убийство карается законом. Что ты глазами сверкаешь? Мамочка, звоните 9-1-1, скорую, полицию, ФБР, ФСБ, Министерство здравоохран… - замолкла, понизив тональность голосовых децибелов, пробормотав спокойно:
- Хотя туда, наверное, не надо.
Вроде не громко кричала, чего столько народу повылезало из-за углов? Да и Кришевский стоит пришибленный, оглох что ли? Осторожно освободиться пытается, дергаясь, но лишь крепче обхватываю крепкую шею, забираясь ногами выше по шпале этой. Ничего не выйдет, демонище, Златочка в школе была чемпионкой лазанья по канату. Надо - на шею сяду, дабы добраться до меня ручонками загребущими не смог.
- Слезь с меня, коала припадочная! – ладонью ему глаза закрываю, вцепляясь второй рукой сильнее и перебираюсь на спину. Ощущаю, как сбросить хочет, вот только крепче сжимаю ткань футболки, слыша тихий треск рвущихся ниток. Пфф, какой ширпотреб. Веса в 60 килограмм не выдерживает.
- Ни за что. Я встану, потом лягу. Нетушки, требую мирных переговоров, - заявляю, ощущаю на себе уже с десяток любопытно-испуганных взоров. Завтра знаменитостью стану. Златка Степанова – укротительница Дьявола.