Этот дурак - стр. 5
Сурков замирает на месте, будто зверек настороженный, испугано дергая эбонитовой палочкой, которой показывал на доске написанные формулы. Рука подрагивает, будто решает: отбиться ей от Кришевского или себя пристукнуть, дабы не мучиться.
- Ян, - севшим голосом выпаливает имя Дьявола, решительно шагающего к центральному ряду, ленивым взором окидывая полусонные лица студентов. Тихий шум – половина сразу же убралась с первых пяти парт поближе к Камчатке, косясь опасливо.
– Ты снова опоздал, - отмечает преподаватель, сглатывая шумно. Его темно-серый вязаный жилет, кажется, мешает. Уж очень сильно пуговицы на нем пальцами сжимать начинает, словно желая оторвать вместе с нитками.
- И? – вскидывает темные брови чудище университетское, подходя ближе. На задворках сознания слышу песню из Крестного отца.
- Нет-нет, ничего. Проходите, Кришевский, садитесь… - забормотал Елисей Сергеевич, схватившись за галстук. И добавляет уже менее сдавленно:
– Куда-нибудь.
Знаете, с момента моего поступления, мы виделись Кришевским от силы пару раз. За полтора месяца, смекаете? В этот день его как-то слишком много для моей бедной измученной нервной системы. Потому стоило двинуться в нашу сторону, я мысленно отодвигаюсь дальше, пока Снежков непонимающе головой крутит. До него вообще доходит долго, прям жираф. Беги, Форест, беги.
- Это мое место.
А нет, поздно уже. Пока Снежков, было приятно получить от тебя наставления в последний раз. Буду хранить светлую память.
Пока Ян, вцепившись в спинку стула, позади резко побелевшего Снежка медленно к нему склоняется, собираю свои пожитки, дабы переехать подальше. Плевать на то, что ничерта не увижу, валить надо. Вон, Аркаша с Жекой руками отчаянно машут, лица кривя. По губам читаю их отчаянное: «Беги!».
- Но… но… мест достаточно, - пискнул Коля, в надежде взглянув на преподавателя, однако Сурков предпочел сделать вид, что он тут место мебели занимает. Ладонь со всего маха впечаталась в затылок Снежка, отчего очки покосились, а сам парень ошарашено замер, в ужасе сжимаясь. Вроде дошло. Подскакивает, хватая вещи, пока бочком пытаюсь мимикрировать под окружающую действительность. Делаю первый шаг, как слышу вкрадчивый голос:
- Не туда, там лежит моя сумка.
Оборачиваюсь, понимая, что обращался Ян к Снежкову, попытавшегося сесть позади. Сглатывает, кивает, нервно улыбаясь, а сам двигается к третьему ряду, где пустует первый стол, на что тут же слышит окрик:
- Там лежит моя куртка!
Сваливаю, к чертям такие мучения. Еще один шаг в сторону делаю, но чувствую леденящее дыхание самой смерти в затылок.
- Ну-ка села живо. Ты мне мешаешь!
Падаю на стул обратно, в панике глядя на друзей. А они только плечами жмут, будто говоря: «Ничем помочь не можем, помирай в одиночку». Сдвигаюсь на самый краешек, стараясь, лишний раз не скрипеть, даже дыхание задержала. Кришевский как ни в чем не бывало, бросает сумку позади, а куртку на первый стол третьего ряда, разваливаясь на стуле будто бы один. Двигаюсь еще на край, почти падая со своего места, издавая тихий скрип.
- Что ж, продолжим, - выдыхает Елисей Сергеевич, нарушая гробовую тишину.
Чую, это будет веселая лекция.
Целый час - у меня все затекло сидеть в позе статуи. Зато Кришевскому хорошо, а я теперь популярная девица. Столько сочувствующих взоров и все мне одной. Едва дождалась звонка, выдыхая облегченно. Хочу быстрее свалить, но не получается, ибо как назло заедает замок на сумке. Народ спешно покидает аудиторию, первым, к слову, выскочил наш физик – вот же заяц трусливый! Пока мучилась, поняла, что осталась совершенно одна в пустом помещении. Даже Сорокин с Ведюковым сбежали, лишь бы скрыться быстрее от демонического взора. Ну, попадитесь мне, предатели.