Этот дурак - стр. 4
- Зная скорость в каждый момент времени, можно найти путь, пройденный… - сонно оглядываюсь, продолжая на автомате выписывать нечитаемые каракули египетской клинописью в тетради. Почему-то отметила, что Кришевский до пары так и не добрался. Чего я вспомнила вообще о нем? Забыть, как сон страшный.
Вздыхаю, снова поворачиваюсь к доске, когда рядом раздается тихое покашливание.
Начинается-а-а.
- Снежков, - на лице самое деловое выражение из всех возможных. Поворачиваюсь к местному мэтру, светилу российской науки – Николаю Снежкову, в народе просто Коля. Сам ученый муж поджимает губы, поправляя застегнутый на все пуговицы ворот рубашки в горошек и глядя сквозь стекла очков, проводит ладошкой по прилизанным волосам.
- Степанова, - начинает заунывно, пока мысленно готовлюсь к очередному потоку лекций, - мне кажется, ты несерьезно относишься к обучению в этой группе.
Едва удерживаюсь, дабы глаза в районе затылка не потерять. Стоит сесть на первую парту, из-за того, что дома очки забыла, как вечно случается подобный казус. Чего ему не иметься?
- И в чем же выражается моя несерьезность? – невзначай интересуюсь, разглядывая свою ручку. На Коленьку не смотрю, иначе можно навечно превратиться в зубрилку по типу Тоньки Соболевой. Елисей Сергеевич хоть бы замечание ему сделал. Дважды Сорокина с Ведюковым окликал, пригрозив выгнать с лекции. Зато неприкосновенность у Снежка безоговорочная.
- Разве можно столь халатно писать лекции? – заглядывает нагло в мою тетрадь, нарушая всякие границы личного пространства, тыкая в иероглифы, отдаленно напоминающие буквы русского алфавита. – Вот, посмотри. Это невозможно читать. Как ты собираешься по ним готовиться к экзаменам?
Не пойму, ему-то дело какое, как буду к сессии готовиться? Методичку возьму, Тоньку попрошу свои конспекты одолжить, в конце концов, учебный материал из библиотеки выгребу. Подумаешь, нашел проблему. Окей, Гугл и мир у твоих ног, неужели такое открытие для столь умного человека?
Да только вместо этого, отвечаю вежливо-нейтральным тоном:
- Спасибо Коля, без твоей помощи никак не обошлась бы!
Глядя, сколь сильно задирает нос Снежков. Мысленно пинаю себя. Почему не могу попросту огрызнуться, послав подальше? Вежливость покоряет города, однако еще заставляет некоторых личностей брать на себя чрезмерную ответственность за судьбы других.
- Ты должна понимать: первые курсы самые важные в жизни студента, - начинает заунывную речь Снежок, спуская очки на переносицу. Сурков даже ухом не ведет, а сам уникум одной рукой, почти не глядя в тетрадь, писать продолжает. А я вот так не могу. Сижу, вслушиваюсь, считая, сколько минут до конца мучений моих осталось.
- Я тебя поняла, - уже настойчивее произношу, пытаясь избавиться от назойливой заботы о моем успешном учебном процессе. Мамы хватает, не только этого интеллектом обиженного.
- Нет, ты все же послушай, - перебивает Снежков, сцепляя пальцы в замок, с важным видом точно на приеме президента.
– Учеба – как прямолинейное движение. Без какого-либо воздействия со стороны, материальная точка движется вдоль прямой с постоянной по величине направления скоростью.
Помогите-е-е, кто-нибудь! Я не хочу слушать в два уха лекцию по физике! Хочется ответить, даже рот открываю, однако видимо нечто свыше мой зов истеричный услышало. Где-то на пояснении графика зависимости пути равномерного прямолинейного движения с грохотом открывается тяжелая дверь. Явно с пинка, потому что в момент триумфа Коленьки в аудиторию вваливается Ян. Притом с таким видом, словно только его тут все ждали.