Это внутри - стр. 5

Сколько еще таких же, разбросанных по огромной стране, стоят под ночным небом и пытаются жить настоящим? Прошлое держит в колючей хватке, где любое движение вызывает мучительную боль и воспоминания, воспоминания…

***

– Курсант Хупер, я был о вас лучшего мнения!

Сержант перевел возмущенный взгляд на других двух солдат, вытянувшихся перед ним.

– О вас я молчу, мне непонятно, зачем вы вообще подавали заявление в военкомат! И за какие грехи вас поручили именно мне!

Он перевел дух. Порыв горячего ветра качнул пыльные жалюзи на окне. От жестяной крыши шел жар.

– Чертово пекло…

Сержант стащил с головы кепку и, обтерев лицо, в сердцах швырнул ее на стол.

– Томсон! – рявкнул он.

Сидящий в углу за столом худенький солдатик подскочил, как ужаленный.

– Почему до сих пор не починили гребаный кондиционер?! Ступай и разберись!

– Есть, сэр!

Томсон выскочил за дверь, споткнувшись о порог.

Трое солдат стояли посреди тесного кабинета, неподвижно уставившись в стену. Сержант поиграл желваками и, плюхнувшись на стул, положил сцепленные руки на ворох бумаг.

– Не будь вас в пятерке лучших, точно сели бы в тюрьму на полный срок, четко по протоколу. Но мы не для того рвали задницы, чтобы теперь вы еще месяц прохлаждались в камерах с личным телеком и кондиционером, мать его!

Курсанты молчали. Он встал и прошелся мимо них.

– Вы же без пяти минут сержанты, черт вас дери… А не группа детского сада для умственно отсталых. Скажите, что поняли меня.

– Так точно, сэр!

Дверь открылась, на пороге вытянулся Томсон.

– Разрешите, сержант Арм?

Командир закатил глаза.

– Сколько раз повторять, это твое рабочее место, Томсон, и если ты каждый раз, выходя поссать, будешь спрашивать у меня разрешения по всей форме, я в конце концов отправлю тебя назад к мамке! Разрешаю, – рявкнул он.

– Рабочие придут завтра в шесть, сержант!

– Какие еще рабочие?

– Кондиционер, сэр…

Сержант хлопнул себя по лбу.

– Господи, с вами и имя свое забудешь!

Он повернулся к молчаливой троице.

– Даю вам четыре часа на то, чтобы перестать источать запах девок и выпивки. Затем вы пройдете через лично мной организованный ад. Вычет двух третей месячного содержания. Неделя сверхурочных работ. И если до конца курса я услышу хоть намек…

Арм многозначительно хрустнул пальцами.

– Ясно?!

– Ясно, сэр, так точно, сэр! – гаркнула троица.

– Вон.

Курсанты развернулись и вышли, печатая шаг. Сержант подошел к маленькому холодильнику и, достав из него запотевшую бутылку содовой, с наслаждением сделал глоток.

Оказавшись за купой деревьев, вне зоны видимости сержанта, Ник подпрыгнул и в безудержном веселье обрушился на спину Тайлера.

– Вот это везуха! Вы видели глаза Арма?! Он жуть как хотел упрятать нас за решетку!

– У него были на то причины, – хмуро отозвался Ридли, – на его месте я точно не церемонился бы.

Тайлер сбросил наездника и обернулся:

– В тебе говорит похмелье. Перестань ворчать. Нас не было всего шесть часов, и ты провел это время с толком!

– В отличие от тебя, неудачник, – хмыкнул Ридли и впервые за утро широко улыбнулся.

Горячие струи прозрачными лезвиями соскребали с тела пот и пыль. Тайлер почувствовал легкое сожаление. Отголоски запаха женских духов стремительно утекали в круглую дырку слива. На клетчатый пол душевой упал зеленый листок. Хупер усмехнулся. Аккуратная стена подстриженных кустов в городском парке сегодня сможет похвастаться большой неровной дырой, похожей на пробоину в борту корабля.