Это Америка - стр. 63
При виде Лили с Лешкой они замолчали и стали с интересом их рассматривать. Лиля подошла к стойке регистратора и оглядывалась в поисках дежурного, когда к ней приблизился один из мужчин и спросил по-русски с незнакомым акцентом:
– Вы, наверное, только вчера приехали?
– Да, поздно ночью.
– Welcome to America. Может быть, вам надо что-нибудь помогать, или одно, или другое? Так вы спрашивайте.
Говорил он мягко, ненавязчиво. В это время подошли остальные и стали наперебой расспрашивать:
– Откуда вы? Большая у вас семья? Что вы делали в России? Говорите ли по-английски?
Лиля с Лешкой едва успевали отвечать, и первый знакомый остановил поток любопытства:
– Что вы все спрашиваете? Помалу-помалу. Дайте людям брейк. Может быть, им нужно помогать, а совсем не нужно ваши вопросы.
Лиля объяснила ему, что у них плохая комната.
Он спросил:
– Вы с сыном, с этим большим парнем? Спать в одной комнате – нет, это не правильно.
Он нашел дежурного, объяснил ему что-то, и им сменили номер на двухкомнатный, светлый, с большой ванной. В одной комнате располагалась маленькая кухня (kitchenette): газовая плита под аркой, чайник, кастрюля и столовый набор на двоих, маленький холодильник и маленький черно-белый телевизор. Новый знакомый сам пошел с ними, осмотрел номер и процитировал Зощенко: «Всё в порядке – пьяных нет», чем изрядно насмешил Лилю.
– Так-так. Помалу-помалу все будет. Это Америка.
– А вас как зовут?
– Меня зовут Берл, а по-русски – Борис, Борька.
– А как по отчеству?
– Это в России были отчества, а в Америке отчеств нет. Если вам что нужно, спросите Берла, я всегда помогу.
– Скажите, Берл, здесь работает много негров?
– Да, черных много. Только не называйте их неграми. В Америке «нигер» – это ругательство, они обижаются. Надо говорить black, черный.
С переселением в новый номер настроение улучшилось. Лешка нашел в шкафу сейф с шифром.
– Мам, смотри, мы можем положить сюда монеты и документы.
Как только заперли в сейфе золотые монеты и все дипломы, Лиле стало легче: теперь не надо беспокоиться об их безопасности. За окнами продолжал лить страшный дождь, но упрямый и нетерпеливый Лешка все равно ушел прогуляться по Бродвею. Лиля решила принять душ, разложить немногочисленные вещи, привести себя в порядок. Она с тоской думала о том, что уже сколько раз за четыре месяца они переезжают – в Вену, в Рим, в Нью-Йорк, а Алеши все нет и нет… Когда же, когда?..
Лешка пришел через два часа, абсолютно мокрый, но со счастливой мальчишеской улыбкой. Он, как щенок, дрожал от холода и возбуждения и с восторгом рассказывал:
– Мам, я столько видел! Даже статую Свободы видел издали. И памятник Колумбу на площади видел. А сколько витрин с электроникой! Приемники, телевизоры, проигрыватели разных марок, магнитофоны, кассеты с самыми популярными записями!
Лиля испугалась, что он простудится, стащила с него мокрую одежду и заставила сесть в горячую ванну.
– Сиди и прогревайся, а я соображу чего-нибудь поесть.
Внизу, в холле, опять стоял Берл, и она спросила:
– Где можно купить какую-нибудь еду, чтобы поесть в номере?
– А зачем куда-то идти? Позвоните, и вам доставит delivery-boy (разносчик). Хотите мексиканскую еду, китайскую или пиццу?
Мексиканскую и китайскую она заказывать не решилась, попросила пиццу. Берл позвонил куда-то, и через десять минут молодой невысокий парень со смуглым лицом и раскосыми глазами привез на велосипеде картонную коробку пиццы и кока-колу. Стоило это удовольствие четыре доллара. Берл заговорил с парнем не на английском, а на испанском языке и, видя недоумение Лили, объяснил ей: