Это Америка - стр. 62

– Так и называется – 91-я.

– А другого названия нет?

– Нет, в Нью-Йорке все улицы называются по номерам. В Манхэттене продольные авеню идут параллельно друг другу с севера на юг, а поперечные «стриты» проходят с востока на запад, тоже параллельно.

Гостиница Grey stone стояла на углу 91-й улицы. Люди вошли в громадный мраморный холл и столпились у регистрации, ожидая ключей от комнат. В другом конце холла стояла небольшая группа мужчин пожилого возраста, они с интересом рассматривали новоприбывших. Впервые эмигранты оказались по соседству с американцами, людьми, совсем им неизвестными, и были, конечно, насторожены.

– Американцы… – авторитетно прокомментировал пятидесятилетний одессит Миша Балабула. – Ишь, уставились на нас, будто мы с другой планеты. Говорят по-американски.

– Не по-американски, а по-английски, – поправил его Геннадий Лавут.

С момента, как они выехали из Рима, прошло уже 24 часа, все очень устали. Сопровождал в лифте и разводил людей по комнатам молодой, довольно неопрятно одетый чернокожий парень. На него недоброжелательно и с опаской косились, а он не обращал на это никакого внимания, что-то напевал и даже пританцовывал. Перед каждой дверью он бросал на пол по пакету. Оказалось, так им преподносили еще один подарок от местной синагоги. Люди удивлялись странной форме подношения:

– Это так вот делается по-американски, да?.. Хамовато как-то….

Лиля открыла глаза с мыслью: «Мы в Америке!» Но романтика ощущения пропала, как только она обвела взглядом маленькую и довольно темную комнатку: окно упиралось в кирпичную стену дома напротив. Надо попросить переселить их в другой номер, но еще слишком рано искать администратора. Лешка крепко спал, Лиля спустилась в холл и наткнулась на громадного уборщика в синей спецовке. Он стоял к ней спиной и полировал мраморный пол какой-то шумной машиной. Заметив Лилю, он выключил машину и повернулся к ней, улыбнулся, открыв полный рот больших белоснежных зубов, и пророкотал громоподобным басом:

– Good morning, ma’am! (Доброе утро, мэм!)

Лиля вздрогнула от неожиданности и поздоровалась не сразу, подумав: «Первый человек, заговоривший со мной, – негр. О да, это Америка».

Она вышла на улицу. Мимо проскочили две веселые чернокожие девушки. Рядом с гостиницей стояла большая синагога Young Israel («Молодой Израиль»), и было довольно странно видеть синагогу как деталь повседневного быта, в нее входили и выходили люди, но не было никакого ажиотажа. Вдруг неожиданно и быстро потемнело, и сплошным потоком хлынул такой дождь, каких Лиля, кажется, никогда не видела в России. «Да, это Америка». Лиля юркнула обратно в гостиницу и сразу наткнулась на сына.

– Лешенька, ты куда собрался?

– Прогуляться по Бродвею, посмотреть, что такое эта Америка.

– В такой дождь?

– А мне плевать.

– Но надо что-нибудь поесть. Подожди, может, дождь вот-вот пройдет.

Завтраков в гостинице не давали, идти за покупками под дождем было невозможно. У Лили остались два сэндвича от самолетной еды, и она сварила кофе с помощью портативного кипятильника. А потом они спустились вниз – просить дежурного насчет смены номера. В холле стояли мужчины из той же группы, что и накануне вечером.

Говорили они по-английски, но в речи мелькали слова на идиш, польские и даже русские – странное смешение.