Это Америка - стр. 10

– Совершенно невозможно читать – разве это журналисты?! Разве такие журналисты были в наше время? Вот, помню, в тридцатые годы был Михаил Кольцов…

Жена прерывала его:

– Я согласна. Но где теперь Кольцов? Давно расстрелян[4].

– Вот в том-то и дело – кошмарная страна, кошмарное руководство.

Августа считала, что ему нужна мужская компания:

– Иди погуляй с другими мужчинами. Вон твой друг, Лева Копелев, ходит перед домом. Он любит рассуждать и всегда окружен людьми. Иди пройдись с ним, поучись у него бодрости.

Павел скептически замечал:

– Какой бодрости? Помнишь?

Сильная духом и мудрая Августа с тревогой наблюдала изменения в Павле и наконец строго сказала ему:

– Ты опускаешься. Ты всегда был бравый мужчина, а превращаешься в тряпку. Не давай старости завладеть собой.

Павел смотрел на нее расстроенно, потом заплакал, обнял:

– Говорят, что жена всегда права. Да, так и есть. Лень ведет меня к гибели ума. Еще Аристотель писал: «Лень в старости – это грех». Я чувствую, что уступаю себя какому-то необъяснимому расслаблению мыслей и чувств. Спасибо тебе, дорогая моя, старикам так важно следить друг за другом.

И Павел начал постепенно оживать. После завтрака он надевал новую дубленку и шапку и шел встречаться с Копелевым, известным диссидентом, которого даже в старости все звали «Лева». Павел говорил ему, указывая на бороду:

– Вы, Лева, похожи на апостола Павла с картины Эль Греко.

Копелев громко смеялся:

– Ха-ха-ха, какой я апостол Павел? Это вы Павел, вас и надо считать апостолом.

Копелев был «духовным главой» диссидентского движения. Его исключили из Союза писателей и уволили с работы за подписание писем против преследования диссидентов. Ему запретили преподавать и публиковаться, и сейчас он писал первую из трех книг воспоминаний: «И сотворил себе кумира…». Копелев охотно делился мыслями с Павлом:

– В своей книге я рассказываю о сознании собственной вины из-за того, что поверил в идею коммунизма[5].

Они ходили возле домов писательского кооператива и рассуждали. Самой живой была тема о том, когда и как распадется Советский Союз. Копелев громоподобно вещал:

– Обязательно развалится к 1990 году. И с ним закончится эпоха сожалений.

Лиля заметила в отце перемену и еще раз подняла вопрос об отъезде, но он сказал:

– Доченька, не обижайся, что мы отказываемся. В нашем возрасте очень тяжело менять стиль и условия жизни, это приводит к страданиям души и тела, выбивает из седла, так сказать. Хоть я много выстрадал в России, но не хочу ее покидать. Я участвовал в ее создании и считаю сегодняшнюю Россию, какая она есть, своим творением тоже. Я отвоевывал ее у белогвардейцев, вносил свою лепту в ее новую культуру. И к тому же я ведь историк. Если мне суждено, я хочу дожить до тех перемен, которые должны вот-вот грянуть: Советский Союз скоро распадется. Я хочу быть свидетелем такого эпохального события.

– Папа, но откуда у тебя такая уверенность, что Советский Союз распадется? Если это и произойдет, ты сможешь наблюдать это издалека.

– Нет, издалека всего не разглядишь. Я русский историк и хочу видеть историю России своими глазами.

Вернувшись из Чистополя, Алеша сказал Моне Генделю: – Помнишь, мы не могли найти царские золотые монеты? Теперь я привез полные штаны – 50 штук по 10 и 20 рублей. И все – червонным золотом.