Эстетический страшный суд - стр. 12
– Слушай, Миша…
– Где ты видишь Мишу?
– Слушай, Михаил, объясни мне, почему у тебя такое самодовольное лицо?
Другого человека эпитет «самодовольный» мог бы взбесить, но не Мишу. Он, не моргнув и глазом, ответил:
– А каким же ему еще быть? Я очень доволен собой, поэтому и лицо у меня самодовольное.
– А чего это ты так собой-то доволен? – спрашиваю.
– Ну а как мне быть собой недовольным, если я все знаю?
В этом весь Михаил. Ну, всяких психов, считающих, что они все знают, кругом, наверное, немало, но вот психов, которые заявляют о своем всезнании с ТАКИМ апломбом и которых при этом не так-то просто уличить в обратном – такой псих Миша один. И все-таки я его уличу. Прямо сейчас уличу.
– Что-что? Всё знаешь? Вот прямо-таки всё?
– Да, всё. Я даже знаю, чем кифаристы отличаются от кифаредов. Вот ты наверняка не знаешь, и почти никто не знает, а я знаю.
– Кифаристы от кифаредов? Наверное, это просто разные названия для тех, кто играет… то есть играл на кифаре.
– Какая бездна невежества! А ведь ты еще не самый необразованный из тех, кого я знаю; ну да что с вас, с людей, взять.
Отдельно следует отметить, что слово «люди» Миша всегда произносил так, словно сам он существовал совершенно отдельно от людей, составляя какой-то особый биологический вид и даже, вероятно, не биологический, а какой-то совсем особый. Вид, существующий в одном-единственном экземпляре. И этот самый вид (назовем его Михаилус омнисайентиус) продолжал вещать:
– … ну да что с вас, с людей, взять… Запомни на будущее: кифаристы – это те, кто играет на кифаре, а кифареды – это те, кто под кифару поют. Барды, так сказать, исполнители авторских песен. Ну что, запомнил разницу?
– Слушай, Михаил, я давно тебе хотел сказать, что не стоит так с людьми.
– Чего не стоит?
– Не стоит смотреть на людей свысока и всячески опускать их.
– Почему это не стоит? Да и вы сами себя опускаете. Если вы не знаете элементарных вещей.
– Ты тоже многого не знаешь.
– Я уже сказал тебе, что знаю ВСЁ.
– Всё знаешь, значит? Тогда скажи-ка мне, в какой день Эккерман в первый раз встретился с Гёте.
Это я его хорошо подцепил. Дело в том, что моя специализация – Гёте. Всё, что связано с его жизнью. Тут уж я спец. А вопрос: «В какой день будущий биограф, а точнее даже летописец жизни Гёте, Эккерман, встретился со своим кумиром?» – один из моих коронных вопросов, – когда я хочу блеснуть своей эрудицией и поставить оппонента в тупик. В общем, когда я веду себя как Михаил, а в каждом из нас сидит Михаил Надое́вский. Вот я и спустил своего Мишу на Мишу доподлинного.
– Ну, так что ты молчишь?
– А я не обязан отвечать на все задаваемые мне вопросы. Я не автомат по выдаче справок, – презрительно бросил Миша, не желая признавать свое поражение.
– Да-да-да… – насмешливо протянул я ему в такт. – «Я не автомат по выдаче справок». Ты не знаешь просто.
– Чего это я не знаю?
– Не знаешь, когда они в первый раз встретились. А может, ты даже и не знаешь, кто такой Эккерман.
– Это ты не знаешь ничего кроме того, кто такой Эккерман. Типичная жертва образовательной специализации. Вцепился в своего Гёте и эксплуатируешь его. Ради зарплатки. А чтобы о том же Гёте судить, – тут надо иметь широкий кругозор.
– Ладно-ладно, об этом мы в другой раз поговорим. А дату тебе назвать слабо… Не знаешь даты.