Эсса - стр. 2
– Но что же делать, мадам? Как мне прокормить семью? Я их единственный кормилец! Я и так трачу много денег на лекарства, врачей. А без работы нечего будет есть!
Я могла помочь только тем, что попросила выплатить ему зарплату за дополнительный месяц и от себя дала немного денег. На следующий день он вновь пришел ко мне. На этот раз с женой и старшим сыном, Эссой. Тому было около шестнадцати лет. Высокий, худой и улыбчивый, он сразил меня обаянием и дружелюбием, очень детской какой-то застенчивостью.
– Эсса хочет работать. Возьмите его к себе, мадам.
Мы долго спорили, что это невозможно, у нас в офисе нет мест. Но потом я решила, что, в конце концов, это самое малое и самое реальное, что я могу сделать. Ну, пусть поможет мне ходить на рынок, моет машину, покупает хлеб, в конце концов. Не такой уж это тяжелый труд, а какой-то доход для парня будет.
Так у меня появился свой house-boy, мальчик-прислуга. Это очень распространенный вид услуг в Африке. Иногда для этого берут девочку, иногда мальчика, они таким образом зарабатывают себе на жизнь посильным трудом. Я вовсе не стремилась иметь прислугу, даже и не думала, что в течение пары месяцев мне может понадобиться чья-то помощь по дому, но работа для Эссы была шансом откупиться от Мамаду и моей совести.
Эсса, как оказалось, не был родным сыном Мамаду. Он был живым свидетельством еще одной странной западноафриканской традиции – обмена детьми или так называемого усыновления внутри семьи. Если женщина имела нескольких детей и ее сестры-братья тоже, между ними было принято обмениваться детьми. Женщина отдавала парочку своих под опеку сестер-братьев, те же отдавали ей парочку своих. Подобные обмены служили одной большой цели – укреплению родственных связей, чтобы все ощущали себя единой семьей, а не раздробленными ячейками.
Сколько я ни пыталась разобраться в этой традиции, я так ничего и не поняла. Когда бедные родственники отдают своих детей более богатым, это хоть как-то объяснимо. Но не финансовое положение определяло традицию обмена детьми. Зачастую дети, конечно, попадали к более богатым родственникам, и те их нещадно эксплуатировали как прислугу. И это считалось нормальным – дети получали возможность ходить в школу и отрабатывали это домашним трудом. Но бывало и наоборот. Особый пункт – если у женщины умер муж и она осталась одна, без мужской опеки. Тогда разослать своих детей по родне являлось просто обязательным. Причем отправить их следовало туда, где была полная семья, так как считалось, что без мужчины в доме должного надзора ребенок не получит. Мне рассказывали о случаях насилия над детьми со стороны приемных родителей, но истинную статистику не знает никто. Внутрисемейный позор здесь никогда не выносят на суд общественности и закона.
Эсса остался в тот же день, когда Мамаду его привел.
– Ты можешь прийти завтра.
– Нет, мадам, я могу начать работать сейчас. Если мадам не против.
– А тебе далеко ехать до дома?
– Да. До моей деревни далеко. До дома дяди Мамаду тоже не близко.
– Дяди? Он тебе не отец?
Тогда-то Эсса и рассказал мне свою историю. Совершенно обычным тоном, как будто так и надо.
– А почему тебя отдала мама, Эсса?
Пожал плечами:
– Вы же знаете, у нас так принято.
– Но кто более состоятельный, семья твоих родителей или твоей тети?