Если желания не сбудутся - стр. 8
Доктор тронул ее за плечо, но она почти не заметила этого. Осторожно уложив пушистое тельце в переноску, спросила:
– Сколько я вам должна?
– Нисколько. – Доктор бросил окурок в урну и покосился в сторону машины. – Может, не надо за руль? Позвони кому-нибудь…
– Некому звонить.
Взяв переноску, она вышла из клиники и села в машину. Переноска заняла свое привычное место на заднем сиденье. Фонари замелькали за окном, Сима сжала руль и выехала на проспект. Нужно что-то делать – лопаты нет, но у одного приятеля есть, надо только позвонить, а похоронить лучше около подъезда, чтобы он был рядом, чтобы не чувствовал себя брошенным.
– Глупость ты придумала. – Приятель вручил ей лопату. – Давай поедем на набережную, там…
– Я сама.
Она поднялась по лестнице, держа переноску. Ей казалось, что он должен еще раз побывать дома и уже из их общего дома, а не из безликой и холодной клиники, отправиться в свой последний путь. Она вытащила его из переноски вместе с маленьким матрацем и уложила на ковер в коридоре. Умывшись, ушла в спальню и нашла в шкафу наволочку, в которую собиралась завернуть тельце, потом наломала на балконе цветов герани. Все внутри сплелось в один ком пульсирующей боли. Сима уселась на ковер рядом с тем, что еще полчаса назад было Сэмми, ее неизменным верным другом и кровным братом, и погладила пушистую шубку.
– Если бы ты знал, как сильно я люблю тебя! – Сима тронула пальцем треугольное ушко с крохотной милой кисточкой. – Если бы ты только знал… Да ты, я думаю, знаешь уже. И сейчас ты, наверное, уже на пути в Валгаллу… или на Радугу. А что мне теперь делать на свете – без тебя, ты не подумал? С кем я поеду на дачу? Кто поймает мышей в летней кухне? А когда настанет ночь, я буду бояться одна в доме, без тебя.
Сима завернула тельце в наволочку и прижала к себе. Ей казалось, что оно еще теплое, и она невольно прислушалась: а вдруг он жив, а вдруг доктор ошибся? Но его сердце молчало.
Собрав цветы, Сима вышла из дома и погрузила свою ношу в машину, а сама вернулась к подъезду. Мысль о том, что его придется оставить где-то далеко, казалась ужасной. Нет, она похоронит его здесь, в палисаднике, а вокруг посадит цветы… Она достала из багажника короткую лопатку и принялась копать, но в городе давно не было дождя, и земля оказалась твердой, напичканной стеклами и битыми кирпичами, перевитая корнями огромных вязов, растущих у дома, и Сима поняла, что здесь, да еще такой лопатой, ей не вырыть яму нужной глубины.
Оставалась набережная. Вдоль всего пляжа тянется широкая полоса деревьев, за которыми начинается берег, и там много уютных мест, где можно просто посидеть в тишине. И Сэмми там будет неплохо. Если можно сказать «неплохо», когда он умер.
И песок – это лучше, чем битые кирпичи и стекло.
– Я буду приезжать к тебе, ты не думай, что я тебя бросила.
Сима трогает его голову через тонкую ткань застиранной наволочки. В яме сверток с тельцем кажется совсем небольшим.
– Я не знаю, как теперь буду жить, честно, не знаю.
Сима отчаянно заплакала и бросила в яму горсть песка. Фонарь погас, и дальше она забрасывала яму песком в полной темноте, а в каких-то десяти метрах от нее по набережной сплошным потоком шли машины, где-то слышалась музыка, город жил своей обычной ночной жизнью, а Сима забрасывала песком то, что еще час назад было ее котом, ее самым дорогим существом на всем свете, и плакала навзрыд.