Если желания не сбудутся - стр. 7
Она работала, потом отослала заказчику сделанное и вышла на кухню. И он встал и пошел за ней, но около двери вдруг упал. Пытался встать на лапы, но не получилось, и ползти тоже – она сама опустилась рядом с ним на колени и погладила его, он вяло вильнул кончиком хвоста: знаю, мол, что ты рядом, рад.
Давясь слезами, Сима осторожно погрузила его в переноску и, заперев дверь, спустилась вниз, к машине. Она не могла ему позволить вот так умереть, и пусть доктора делают что хотят, но он не должен уйти!
И понимала, что, возможно, ей предстоит принять нелегкое решение.
– Я знаю, что тебе плохо. Слышишь, братюня? Я отпущу тебя, если ты захочешь, но ты подумай, на кого ты меня оставишь… – Горе уже сдавило ей грудь, и слезы катились по щекам. – Не бросай меня, я прошу тебя, не уходи! Будет лето, поедем на дачу, ты там на травке оживешь совсем, продержись еще чуток, только не умирай, не бросай меня, ведь мы только вдвоем, ты и я!
Клиника была пуста – десять вечера, и дежурный врач курит на крыльце. Сима достала с заднего сиденья машины переноску и быстро пошла к освещенному крыльцу, и врач, словно поняв, зачем она приехала, бросил окурок и шагнул внутрь – Сима слышала, как он зовет медсестру, а она прислушалась к дыханию внутри переноски. Дыхание было частым и хриплым.
Мир вокруг вдруг стал пустым и гулким.
– Карточка есть у вас? – Медсестра выдвигает ящик. – Как зовут котика?
– Сэмми. – Сима всхлипнула. – Мы были недавно.
– Нашла. – Медсестра достала синюю карточку. – Ступайте в приемный покой, доктор сейчас будет.
Сима подхватила переноску и вошла в пустой приемный покой. Привычно взяла с полки чистую простынку, постелила ее на смотровой стол и осторожно достала неподвижное тельце из недр переноски. Раньше он бы протестовал и попытался удрать, но сейчас лежал на столе, тяжело и часто дыша, и Сима от отчаяния и страха сжалась, ожидая худшего.
– Отказали почки, полностью.
– Так сделайте что-нибудь, можно же что-то сделать! Капельницу там или…
– Ему почти шестнадцать лет. – Врач вздохнул. – Это очень почтенный возраст для кота, а для британа так и вообще. Он должен был умереть еще месяц назад, но каким-то чудом прожил его. Ты можешь сейчас плюнуть мне в лицо и уехать в другую клинику, но от старости лекарства нет. Отпусти его, он и так оставался с тобой столько, сколько мог, но больше нельзя, просто отпусти его, он же мучается!
Сима обняла безжизненное пушистое тельце и зарыдала. Врач, вздохнув, потянулся за сигаретами.
– Давай подумай, а я покурю пока.
Они остались вдвоем в пустом приемном покое.
Сима наклонилась к Сэмми и погладила пушистый бочок, тяжело и часто вздымающийся.
– Не бросай меня, пожалуйста. Я с тобой, мы это преодолеем, не уходи!
Его оранжевый глаз смотрел на нее непроницаемо и знакомо, а сердечко под ее рукой билось часто-часто. Слезы Симы падали на его шубку.
– Я не отпускаю тебя, слышишь? Мы сейчас поедем домой, и ты выздоровеешь, я куплю тебе тех паштетов, что ты любишь, а через неделю на дачу поедем и…
Он тронул лапой ее ладонь, и Сима замерла.
И его дыхание тоже замерло. Оранжевый глаз все так же смотрел на нее, но сердце под ее пальцами уже не билось. И Сима, поняв, что произошло, заплакала громко, беспомощно, четко осознавая, что он только что не дал ей принять решение, за которое она не простила бы себя никогда. Он и сейчас, в свой последний миг, позаботился о ней – как смог.