Эскиз нашей любви - стр. 25
– Еще?
– Ну да, помимо того, что разгуливаешь по кампусу в пижамных штанах и болтаешь обо мне со всеми подряд.
– Я не разговариваю о тебе, это было всего два раза, и оба этих раза ты случайно оказывался рядом.
– Ну конечно. Представляю, – Кэм жестом показывает телефон и якобы подносит трубку к уху. – Звонишь друзьям, знакомым…
– Замолчи.
– Рассказываешь о том, как хочешь, а потом не хочешь мою татуировку. И вот, когда все отказываются тебя слушать, ты открываешь телефонный справочник и начинаешь звонить в алфавитном порядке.
– Ну перестань уже, – я начинаю смеяться.
– Звонишь на горячую линию помощи подросткам, в доставку пиццы, в техподдержку «Гугл» – тебе уже неважно, с кем ты общаешься, лишь бы они выслушали историю о горячем татуировщике. А когда наступает ночь, ты надеваешь одолженную мной толстовку и…
– Кэмерон!
Шагнув вперед, я закрываю его болтливый рот ладонью. Глаза Кэмерона расширяются, а губы под моими пальцами дрожат от смеха. Медленно отвожу ладонь и, конечно же, встречаю улыбку.
– Ты только что назвала меня по имени.
– Уверен?
– Я абсолютно уверен в этом, Энди.
Он называет мое имя тихо, приглушенно, будто рассказывает секрет. И, если честно, мне до безумия нравится, как мое имя звучит из его уст.
– По поводу твоей толстовки, я на днях заходила в «Скетч», и Мэй сказала, что тебя нет, но ты передал, чтобы я оставила ее у себя.
– Так и есть.
– Почему?
– Потому что это предлог. Отдашь мне толстовку, когда захочешь увидеться. Это будет отличный и ненавязчивый повод.
Отстранившись, облокачиваюсь ладонью на одну из машинок.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, прищурившись.
Обычно этот вопрос задает мне Кэмерон, когда застает меня в неловкой ситуации. Но теперь мы впервые поменялись ролями.
– А что я делаю, Банни? – вскинув брови, он ерзает, усаживаясь поудобнее.
– Да я все никак не могу понять, ты издеваешься, или я тебе нравлюсь. И если нравлюсь, то должна сказать, что у меня действительно нет времени на отношения и свидания: я полностью в учебе.
– У тебя вроде парень был недавно, – Кэмерон изображает на лице искреннее сочувствие. – Неужели вы расстались? Не может быть! Что-то случилось?
Если я когда-нибудь перестану попадать в неловкие ситуации перед Кэмом, то, скорее всего, только когда небо рухнет на эту землю, а «Синие викинги» Максанса станут всемирно известной музыкальной группой.
– Мы то сходимся, то расстаемся, – скрестив руки на груди, пожимаю плечами, – Постоянно. А вообще, это не твое дело.
– Это простой вопрос, Банни, а ты злишься, и я, хоть убей, не понимаю почему.
– Не думаешь, что ты задаешь слишком личные вопросы?
– Не думаешь, что отвечать на них было бы гораздо легче, если бы ты не врала?
Вне себя от злости, сжимаю кулаки. Во лжи виновата я, но при этом злюсь я только на Кэма.
– Не думаешь, что ты переходишь границы, задавая личные вопросы?
– Но ведь тебе это нравится. И ты очень сильно боишься того, что это так. Разве нет? Брось, Банни, мы только что хорошо проводили время.
– Слушай, – вздохнув, я прикладываю ладонь к груди, – понимаю, что тебе скучно просто сидеть и ждать, пока стирается одежда. Но перестань уже издеваться надо мной, это утомляет.
И, не дождавшись ответа, я отхожу в сторону кофейного автомата. Разглаживаю помятую купюру и мысленно ругаю себя. Мне надо было просто признаться, что соврала или беззаботно отшутиться, – выглядела бы умнее.