Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом - стр. 22

Чтобы не отвечать, я протянул руку за стаканом воды и сделал глоток. Конечно, я предпочел бы вина, но винные бокалы еще стояли пустыми.

– Я просто хотела узнать, куда она подевалась! – Щеки Дорро залил румянец. – Разве она только что не была с нами? В гостиной мы все были вместе. И она тоже. Все ее видели! И я не замечала, чтобы она куда-нибудь выходила. Кто-нибудь заметил?

Глядя прямо на меня, Кимптон прошипел уголком рта:

– Не отвечайте, умоляю!

Дверь распахнулась, и в столовую вошла леди Плейфорд – на голове у нее красовалась другая прическа, описать которую я не смогу ни за что на свете, поэтому не буду даже пытаться. Скажу только, что выглядела она элегантно, под стать комнате, которая представляла собой идеальный квадрат с высоким потолком, красно-золотыми занавесями и светильниками. С эстетической точки зрения столовая намного превосходила гостиную. Мне пришло в голову, что архитектор, который построил этот дом, наверное, отводил роль главной комнаты именно этому помещению. Интересно, что об этом думает леди Плейфорд…

Гарри, дождавшись, когда мать преодолеет половину пути от двери к столу, заметил:

– Гляньте-ка, а вот и она! Привет, старушка.

– Да. Мама пришла, – сказала Клаудия. – Какое счастье, что никто из нас не успел поддаться панике, верно?

– Панике? – Леди Плейфорд рассмеялась. – Кто тут паниковал и по какой причине?

– Просто мне хотелось узнать, куда вы исчезли, – сухо ответила Дорро. – Обед задерживается, и мы хотели бы получить объяснения.

– Ну, с этим все просто, – сказала леди Плейфорд. – Причина задержки обеда та же, что и всегда: Филлис и Бригида поссорились из-за пустяков, как обычно. Услышав издалека знакомые до боли звуки, напоминающие жалобное кошачье мяуканье, я поняла, что горничная опять рыдает, а значит, обеда в ближайшие полчаса ждать не приходится, и решила подняться к себе, чтобы ослабить шпильки в прическе. Раньше они сидели так крепко, что у меня уже начинала болеть голова.

– Зачем же было делать такую сложную прическу?

– Как, снова вопросы, Дорро? – вмешался Кимптон. – Знаешь, пожалуй, я буду их сегодня считать. Да и не только сегодня. Иначе как мы узнаем, сколько спокойных минут ты нам задолжала?

Дорро холодно ответила:

– Настанет день, Рэндл, и ты поймешь, что быть грубым и быть забавным – не одно и то же.

– Послушайте, давайте не будем сегодня придираться друг к другу, – сказал Джозеф Скотчер. – Ведь у нас гости, они в Лиллиоуке впервые. Месье Пуаро, мистер Кэтчпул, надеюсь, вы получите удовольствие от вашего визита.

Я ответил так, как от меня и ожидали. Конечно, в Лиллиоуке было не скучно, да и встреча с Пуаро меня порадовала – но получать удовольствие от этого вечера? Нет, чтобы ответить на такой вопрос искренне, никого при этом не обидев, мне пришлось бы в буквальном смысле выпрыгнуть из кожи.

Пуаро заявил, что прекрасно проводит время и что не каждый день можно получить приглашение в дом к знаменитой писательнице.

Леди Плейфорд сказала:

– Я не переношу, когда меня называют «знаменитой».

– Она предпочитает быть «популярной», «известной», «признанной» и «прославленной», – вмешался Кимптон. – Верно, Эти?

– О, я уверен, что любое из этих определений полностью применимо к нашей хозяйке. – Пуаро улыбнулся.

– А я люблю простые слова, – сказал Скотчер.