Еретическое путешествие к точке невозврата - стр. 70

Он выбежал на площадь, обсаженную чёрными в ночи деревьями. Их голые ветви вцеплялись в серое небо подобно пальцам мертвеца, выбравшегося из могилы.

В небе вспыхнул бело-голубой конус света и начал шарить по низким облакам. Навстречу ему с земли поднялись ещё несколько лучей. Вдруг два луча, словно нащупав что-то, остановились в небе, навстречу им метнулся третий луч, и Вольфгер увидел в их скрещенье огромную птицу, которая парила, не шевеля крыльями. Потом от тела птицы отделились чёрные точки и понеслись к земле, стремительно увеличиваясь в размере.

Мостовую страшно тряхнуло, она ударила Вольфгера по пяткам. Он увидел, как огромный дом в глубине улицы окутался пылью, его стены тошнотворно и медленно изогнулись, пошли волнами, треснули и обвалились внутрь, погребая в каменной могиле своих обитателей. За первым домом рухнул второй, за ним третий. Внезапно возник странный, багровый свет. В центре города встал огромный смерч из бешено вращающегося столба пламени и дыма. Тишина окончательно рухнула, и Вольфгер услышал рёв смерча, втягивающего в себя кровлю с крыш, балки, деревья, изломанные человеческие фигурки… Он явственно ощутил умирание множества людей, бессмысленно запертых в каменных ящиках, подвалах, бесполезных укрытиях. И это чувство было настолько страшным, что его вышвырнуло из сна.

Вольфгер проснулся, лёжа на спине. Сердце неслось бешеным галопом, он с трудом переводил дыхание, рубаха была насквозь мокрой. На столе тускло светила лампа, освещая стену и потолочные балки. Вольфгер до рези в глазах смотрел на эти деревянные балки из реального мира, боясь, что если он закроет глаза, его опять выбросит в мир странного кошмара.

Барон вытер мокрую ладонь об одеяло и осторожно обнял Уту. Она тут же открыла глаза.

– Что с тобой, милый? – тихонько спросила она. – Увидел плохой сон?

– Плохой не то слово… – пробормотал Вольфгер. – В жизни ничего страшнее не видел.

– Расскажи, облегчи душу, – шепнула Ута, – и тебе сразу станет легче.

– Нет, любовь моя, – покачал головой Вольфгер, – не стану я рассказывать, не надо приносить в наш мир даже образ того, что я видел.

– Всё-таки, что тебе приснилось? Хотя бы намекни.

– Да я и сам не понял, – задумчиво сказал Вольфгер. – Злое волшебство в одно мгновение унесло жизни множества людей. У нас вина не осталось? Нет? Жаль… А воды?

Ута встала, наполнила кубок и подала барону. Он залпом выпил, пролив часть на грудь. От ледяной воды ему стало легче. Барон выплеснул остатки себе на лицо и растёр ладонями.

– Смерть я видел, Ута, – через силу сказал он. – Может быть, это и есть страшный суд. Трубный глас… Не знаю…

– Не думай об этом, любимый, – сказала Ута и погладила Вольфгера по щеке. – Человеку не дано предвидеть страшный суд даже во сне. Ты видел что-то другое, ты ранен, твой разум утомлён, и твоя боль породила чудовищ. Завтра при свете солнца ты и не вспомнишь про этот кошмар. Обними меня. Крепче… Вот так. А теперь спи!

Вольфгер быстро заснул, а Ута долго лежала с открытыми глазами.

«Злая судьба у Дрездена, – думала она, – я тоже это чувствую. Правда, она свершится ещё очень нескоро, но тень смерти уже лежит на нём, так предопределено. Нельзя нам здесь задерживаться».