Эра смерти. Эра империи - стр. 37

– А иначе? – спросила Арион.

Эти слова она произнесла небрежно, но смысл был предельно ясен. Выражение шока на лицах одетой в серое шестерки давало понять, что они, видимо, все-таки знали Арион, во всяком случае, кое-что о ней им было известно.

– Его Величеству не понравится твое вмешательство, фрэя.

– Эзертон, мы это уже проходили. Я предпочитаю, чтобы меня называли Арион, а если Дроуму не нравится, что я делаю, пускай обсудит это со мной лично. Я не веду переговоры через посредников.

– Ты сказала, Дроуму? – переспросил Дождь. – Неужели ты имеешь в виду…

Арион кивнула:

– Бога бэлгрейглангреан, да.

Дождь, обычно спокойный, как столетний вяз, пошатнулся.

Эзертон окинул Арион свирепым взглядом:

– Наш правитель покарает тебя за вмешательство.

В ответ Арион улыбнулась. Если бы Мойя не слышала их слов и вынуждена была интерпретировать разговор лишь с помощью языка тел, она могла бы поклясться, что они ведут две разные беседы.

– Эзертон, ты ведь знаешь, что в этом утверждении нет ни слова правды. Он не мой правитель, и я, честно говоря, не верю, что он рискнет потерять своего лучшего партнера для игры в скиб из-за подобной мелочи.

– Это не мелочь, и ты должна величать меня Слово Дроума.

Арион закатила глаза.

– Иди-ка ты приставать к кому-нибудь другому. Разве не видишь, что мы собрались, чтобы поприветствовать кого-то из близких?

Фыркнув, Эзертон (или Слово Дроума) повернулся и торопливо зашагал со своей свитой по мощеной дороге.

Арион посмотрела им вслед и, нахмурившись, повернулась к Мойе:

– Это было не очень умно.

Мойя фыркнула:

– Ненавижу, когда кто-то считает себя вправе мне указывать.

– Знаете, что меня беспокоит? – спросил Тэкчин.

Роан, не проронившая ни слова с тех пор, как вернулась от Рианны, высказала предположение:

– То, что у каждого из них на левом сапоге нечетное количество завязок, а на правом – четное? – Остальные так внезапно повернулись к ней, что Роан, смутившись, сжалась. – Не это?

– Нет… э… я не об этом думал, – ответил Тэкчин. – Вообще-то я хотел сказать, что ни у кого из них не было оружия. Ни оружия, ни доспехов.

– Все уже мертвы, а Сара говорила, что здесь не чувствуешь боли, – напомнила ему Мойя. – Так какой смысл в оружии? Они ведь не смогут причинить нам вред.

Тэкчин ухмыльнулся:

– Подозреваю, мы им тоже. Если бы все пошло наперекосяк, я собирался рубить головы. Может, это не навсегда, но хоть на время задержало бы их, верно?

– Да что с вами обоими? – ошеломленно спросила Арион.

– Дурное воспитание, – ответила Мойя. – По крайней мере, у меня такое оправдание. – Помолчав, она улыбнулась Роан: – Знаешь, а я вообще не обратила внимания на шнурки.

– Правда? – удивилась Роан. – Я ни о чем другом думать не могла. Меня это до сих пор сводит с ума. Кто придумал такой стиль и зачем?

– Мойя, я знаю, что мое поведение выглядело легкомысленным, но вам и правда следует проявить осторожность, – сказала Арион. – Дроум действительно безраздельный властелин этих мест. Обычно он добродушный и большей частью развлекается у себя в замке, но он – эсир, и его интерес к вам кажется мне дурным знаком.

На Мойю это не произвело должного впечатления.

– Какая разница? Если ему не нравится мое отношение, пусть убьет меня… ой, подожди-ка, он ведь не может. Я уже мертва.

– Ну, вообще-то… – замялась Арион.