Эра пустоши - стр. 82
Глаза медленно привыкают к непривычно яркому свету, бьющему по чувствительным радужкам. Харпер бесстрастно наблюдает за мной, не торопясь что-либо объяснять. Все воспоминания об ужасной ночи вспыхивают разом. Лес, шершень, медбокс… расстрел по приказу Одинцова. Мысли взрываются так же быстро, как влетали пули в тела всех, кто стоял перед шеренгой вооружённых бойцов генерала. Мне не привиделось, и там были не только инициары. Лейтенант Эванс и солдаты из их боевой группы тоже находились рядом с нами, когда началась стрельба… и они не ответили, не сделали ничего, чтобы отразить огонь.
Жива ли моя команда?
Где все?
Почему здесь только я и Харпер?
– Выспалась? – его голос звучит ровно, без признаков удивления.
Он выглядит как обычно – собранный, хладнокровный, ни одной эмоции на лице. На нем нет привычной военной формы. Он в простой черной рубашке, заправленной в такие же темные брюки. Ни знаков отличия, ни ранга. Харпер выглядит… странно. Еще более странно, чем в медбоксе, где облегающий термокостюм подробно познакомил меня с анатомическими особенностями его мощного тела.
– Где мы? – выдавливаю я, с трудом узнав собственный голос. В горле адски сухо и страшно хочется пить.
Словно угадав мои мысли, Харпер берет со стола стакан воды и тяжелой походкой направляется ко мне. Я мгновенно подбираюсь, стараясь держать осанку, но это чертовски сложно. Желудок сжимается от голода, словно я не ела несколько суток. Голова кружится, а тремор от пальцев рук распространяется волной нервной дрожи по всему телу.
– Держи, – грубовато произносит он, протягивая стакан. Я хватаюсь за него обеими руками и жадно осушаю половину. Вода прохладная и кристально-чистая. Клянусь, я никогда не пила ничего вкуснее.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарив, возвращаю стакан и обессиленно откидываюсь на подушки. Божественно мягкие подушки! С ума сойти… может, я все-таки умерла? – Где мы? – повторяю вопрос, стоически выдерживая зрительный напор майора. Странно, но его присутствие немного успокаивает, сбивая уровень паники до средних значений.
– На базе «Аргус», – произносит он, сканируя меня своими ярко-зелеными гипнотическими глазами. Насыщенный малахитовый оттенок его радужек тоже вызывает немало вопросов. Это довольно редкий цвет даже для высшей касты обитателей Улья, состоящей из неоспоримой элиты человеческой расы.
– Где остальные?
– Здесь, – коротко и без какой-либо конкретики отвечает он.
– Все? – тихо уточняю я. Харпер бесстрастно кивает, не собираясь упрощать мне задачу. – Они живы?
– Да. Ты скоро их увидишь, но сначала мы должны кое-что прояснить.
Облегченно выдыхаю, проводя ледяными трясущимися пальцами по лицу. Я не против «прояснить» и не «кое-что», а все, что Харпер позволит мне выпытать из него. Но, боюсь, что разговор у нас будет очень несодержательным.
– Твои люди тоже живы? – захожу издалека.
– Да, – снова звучит однозначный скупой ответ.
– И Эванс?
Харпер насмешливо вздергивает бровь, на секунду сняв бронебойную маску полнейшего пофигизма.
– Переживаешь за лейтенанта? С чего бы, Дерби. Не думал, что вы успели подружиться.
– Не успели, – признаю я. – Но это не значит, что мне безразлична его судьба. Не ты ли вещал с трибуны про командный дух?
– Снова дерзишь? – ухмыляется майор. – Сбавь тон и поумерь гонор, иначе долго не проживешь. Помнится, ты в своей пламенной речи ратовала за равенство всех жителей островов в борьбе с общей угрозой, а что на деле?