Эра пустоши - стр. 81

– Но как же… я думала… – растерянно бормочу и осекаюсь, чуть не порезавшись об острый пронизывающий взгляд брата. Внутренности сжимаются от необъяснимого страха. – Ты ведь вернешься? – мой голос срывается, в глазах закипают слезы.

– Да, конечно, – он отвечает слишком быстро, словно пытаясь меня успокоить. – Просто не выходи, пока я не дам тебе знак, и забаррикадируй дверь, – дрогнувшей рукой Эрик касается моих волос, губы трогает знакомая самоуверенная ухмылка. – Клянусь, я покажу тебе настоящий мир. Он существует, Ари… не только на островах. Верь мне, сестренка. Только мне. Слышишь?

– Да, – всхлипнув, я вскакиваю следом за ним и вцепившись в грубую ткань защитного костюма, порывисто прижимаюсь щекой к его груди.

– Поклянись, – требует он, целуя меня в макушку.

– Клянусь, Эрик.

Пробуждение дается тяжело. Остатки странного сна кружат в сознании, создавая разрозненную путаницу. Почему Эрик приснился мне именно сейчас? И что, черт возьми, означает это на удивление реалистичное послание из глубин моего мозга? Стертое подсознанием воспоминание или очередной обман разума?

Пытаюсь пошевелиться, но конечности онемели так, что от каждого движения мышцы пронзают колющие спазмы. Тело словно чужое, налитое свинцом. Голова неподъемная, будто обмотана тугими бинтами, мысли расплываются как туман. Издав сдавленный стон, я медленно оглядываюсь по сторонам, и вместо серой спартанской обстановки барака, вижу стерильную, холодную комнату. Белые стены, еще одна аккуратно застеленная кровать у окна с плотной шторой, ровный свет встроенных в потолки ламп, металлические панели, максимально практичная хромированная мебель с идеально-чистыми поверхностями, отражающими блики искусственного освещения, и запах… специфический с выраженными нотками дезинфицирующих средств и чего-то еще… неопознанного и инстинктивно вызывающего отторжение. Кровь, ржавчина? Не могу определить, но само помещение вызывает у меня стойкую ассоциацию с операционной, хотя внутреннее убранство указывает на то, что комната, скорее всего, предназначена для обычного использования.

Это не Полигон. Всё выглядит слишком стерильным, слишком неживым и необитаемым.

Где я?

Отталкивающий запах проникает в ноздри и неприятным металлическим привкусом оседает на языке. С трудом выпрямляюсь на кровати и снова осматриваюсь по сторонам. Моё сердце начинает колотиться быстрее, когда в самом темном углу комнаты я различаю знакомую фигуру.

Харпер. Он сидит в тени за металлическим столом, расслабленно откинувшись на спинку стула. Массивная мужская фигура удивительным образом сливается со сгустившимся полумраком, накрывшим его словно плащом. Пульс моментально подскакивает, голова гудит от вопросов, на которые нет ответов. Последнее, что я помню – это жесткий приказ генерала: «Огонь». Потом – оглушающий грохот пуль, тяжесть свалившегося на меня Харпера и пронизывающая боль в шее.

Но я жива. Как?

Пытаюсь сфокусироваться, чтобы хоть как-то восстановить контроль над собой. Рука рефлекторно тянется к месту, куда угодила пуля. Морально готовлюсь к боли, но мои пальцы нащупывают всего лишь тонкую полоску пластыря. Прикосновение вызывает небольшой дискомфорт… и на этом всё. Конечно, можно списать отсутствие болевых симптомов на сильные препараты, но под пластырем не чувствуется ни швов, ни опухоли… Словно мне заклеили обычную царапину, а не пулевое ранение. Будто выпущенные солдатами генерала автоматные очереди пролетели мимо… Но я точно помню, что пронзающий укол в шею был реальным. Или страх посеял путаницу в ощущениях? Может, пуля прошла мимо, по касательной, слегка задев кожу? Нет… маловероятно. Невозможно.