Эра пустоши - стр. 112
– Тут таких, как я, много, – громко прожевывая пищу, проговаривает Лароссо. – С каждого призыва около тридцати процентов оказываются здесь. Мы для них – пушечное мясо. Вылазки за периметр каждый день… Нас отправляют вперед, чтобы шершни заметили… чтобы начали окружать, а затем… солдаты запускают дроны, и только потом идут в атаку.
Амара замолкает, чтобы сделать глоток чая. Ее слова крутятся в моей голове, как острые осколки, вызывая жгучую ярость. Ложь… Повсюду сплошная ложь. И смерть. Мы – не воины, не спасители этого мира. Мы – лишь расходный материал.
– Четверых убили в первый же день, – утолив жажду, продолжает Амара. – Нас вышвырнули за периметр, едва мы сошли с катера. Они даже не объяснили, что происходит, и какая перед нами стоит задача. Просто сказали идти вперёд…
Руки Амары, едва переставшие дрожать, сжимаются в кулаки, и я непроизвольно повторяю ее жест.
– Эти твари… они окружили нас, – через силу выдавливает она из себя. – А потом… потом начался ад. Шершни – были повсюду. Мы отстреливались, пытались бежать, но их… их там полчища, Ари… Я видела, как они раздирали людей на части, вырывая куски плоти из их тел. Четверо из нашей семерки…
Она замолкает, судорожно всхлипнув. Темные, почти черные глаза стекленеют, словно её душа вновь переживает тот ад. Мое сердце стучит в груди так сильно, что кажется, оно вот-вот разорвётся.
– Те, кто выживают, – взяв себя в руки, снова начинает Амара. – Если они выживают… и не сходят с ума, возвращаются на базу, а на следующий день все повторяется…
Внутри меня растёт горькое, всеобъемлющее чувство беспомощности и сочувствия, и вместе с ними крепнет испепеляющий гнев.
– Но ты… выжила, – медленно произношу я, пытаясь осознать, что передо мной сидит человек, прошедший через невообразимое. – Мы все здесь просто мишени, да?
– Вы – нет, – качает головой Амара, засунув в рот последний ломтик картофеля. – В этих корпусах… – она обводит комнату беглым взглядом. – Содержатся элитные подразделения бойцов и тех, кто только готовится вступить в их ряды. Вас будут усиленно тренировать, а нас уже списали… Мы живем в ужасных условиях, Ари, – ее взгляд, наполненный немой мольбой, обращается ко мне. – В общих сырых подвалах, где так холодно, что нам приходится спать парами, согревая друг друга собственными телами. Первые сутки я грезила о побеге, но, если бы ты видела, что творится за периметром… Бежать некуда. Мы тут в ловушке. Именно поэтому они не запирают двери. Именно потому я смогла беспрепятственно пройти… Но я пришла не за жалостью, Дерби… Мне нужен еще один шанс, я докажу, что могу быть одной из вас… Я не слабая…
– Ты сильная, Амара, – сквозь выступившие слезы киваю я. Голос срывается и дрожит от обуревающих меня чувств. – Ты сильнее всех нас.
– Скажи об этом Харперу. Убеди его, – Лароссо вскидывает голову, в глазах горит отчаянная надежда. – Ты дочь главы Корпорации и кто бы что ни говорил, этот факт имеет вес.
Застыв, я растерянно смотрю в осунувшееся лицо Амары, пытаясь сознать смысл ее слов. Она верит, что я могу что-то изменить в этом несправедливом жестоком месте, где «имеют вес» приказы только одного человека – генерала. Тут моё имя и моя кровь – ничто. Никто не станет слушать инициара Дерби, даже если я встану на колени, даже если предложу поменять нас с Амарой местами.