Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена  - стр. 48

Против идеи капиталоцена и критики термина «антропоцен» выступает и Клайв Хэмилтон. В книге «Своенравная планета. Судьба человечества в антропоцене» (Defiant Earth. The Fate of Humans in the Anthropocene) он подчеркивает, что на долю жителей Китая в настоящее время в среднем приходится столько же выбросов парниковых газов, сколько и на долю среднестатистических европейцев. Вскоре количество парниковых газов, выброшенных в атмосферу Китаем за все время его существования, сравняется с аналогичным показателем Соединенных Штатов. Не говоря уже о том, что, учитывая, как быстро развивается Индия, логично ожидать, что к 2050 году развивающиеся страны Юга будут ответственны за такой же объем выбросов парниковых газов, что и богатые страны Севера. Следует иметь в виду и еще один аспект климатического кризиса, о котором часто умалчивают: проблему роста населения, особенно в Китае и Индии, который в будущем может серьезно навредить окружающей среде284. Вот почему нам придется смягчить или переформулировать связанные с антропоценом обвинения в адрес европейских стран, оговорив, что категория «антропос» подразумевает ответственность Европы, Америки, Китая и Индии285.

Автор «Своенравной планеты» решительно предостерегает против того, чтобы проблема антропоцена оказалась предметом гуманитарных наук или объектом изучения социологов. Дискуссия о новой общественной и исторической эпохе не будет иметь такого риторического веса, как рассуждения в терминах геохронологической шкалы. Мы потеряем из поля зрения сам факт, что речь идет о дестабилизации всех систем нашей планеты, а не о социальных изменениях. Использование традиционных категорий социальных и гуманитарных наук, по мнению Хэмилтона, помешает осознать масштаб проблемы – сбоя в функционировании систем планеты286. Поэтому Хэмилтон возражает против идеи капиталоцена и предложения Мура говорить о «буржуазном» аспекте планетарных проблем.

В свою очередь, Макнил, будучи сдержанным в своих суждениях историком, утверждает, что, хотя, по его мнению, Земля уже вступила в эпоху антропоцена, нельзя сказать того же о человечестве. Еще может случиться нечто, что отсрочит экологический кризис, и тогда окажется, что мы жили в эпоху, которую следует называть иначе. К тому же многие историки, не занимающиеся историей окружающей среды, до сих пор не рассматривают XXI век как эпоху антропоцена.

Я соглашусь с Макнилом и Хэмилтоном. Разумеется, концепция антропоцена небезупречна, но она все же лучше, чем ничего. Приведет ли это понятие к серьезным политическим изменениям, нам еще только предстоит узнать. Многие критики видят в антропоцене в лучшем случае явление культуры, даже поп-культуры, а не термин из области точных наук. В этом плане идея устойчивого развития, сопряженная с конкретными политическими и стратегическими решениями, выглядит куда более привлекательно, даже несмотря на то, что нынешних политических мер недостаточно в условиях такой серьезной экологической угрозы. Идея антропоцена пока не обладает таким авторитетом, а возможно, никогда и не будет им обладать. Но человеку явно требуется пересмотреть свои отношения с различными системами планеты.