Эндшпиль - стр. 8
У нее в руках много бумаг, так что после короткого знакомства, я забираю у нее все выписки и изучаю.
Картина действительно выглядит странной, потому что все настолько запутанно, что я прошу девушку пройти для дальнейшего осмотра. У нее уже хороший срок, но я внимательно изучаю ребенка, который развивается по низким границам нормы. Мне это совершенно не нравится. Надю, так зовут девушку, нужно положить на сохранение плода, прокапать витаминами и смотреть на динамику, только после этого принимать какое-либо решение.
– Значит, поступаем так… – говорю я, когда девушка снова вернулась на стул.
– А можно папа тоже послушает? Он очень волнуется…
На моей памяти это первый раз, когда отец приходит на прием с дочерью.
– Пригласим!
Я выхожу в коридор, нахожу знакомую внушительную фигуру глазами и приглашаю к себе.
Павел стремительно проходит в кабинет, встает как надежная гора за спиной дочери, а я говорю о том, что нужно лечь у нас под наблюдение. Прокапать витамины, посмотреть на динамику развития плода…
– У меня есть витамины… Они такие, коричневатого цвета…
Девушка лезет в сумку, достает пузырек с таблетками, а я смотрю на них.
– Какими, говоришь, они цветом? – перевожу взгляд на Павла, который настороженно смотрит на меня.
– Коричневатые… Вот!
Надя с готовностью открывает пузырек и высыпает на ладонь капсулу.
– А кто тебе дал эти витамины? – уточняю, забирая таблетку и рассматривая со всех сторон.
– Мама… А что-то не так?
Я снова поднимаю взгляд, но теперь смотрю на мужчину, который сжал зубы так, что даже мне было видно это напряжение.
– Эти таблетки должны быть белого цвета…
– Когда тебе мама дала витамины? – совершенно спокойно уточняет Павел.
– Месяц назад… – шепчет девушка, а я возвращаюсь к анализам и понимаю, что это именно то время. Именно с этого момента и начинаются проблемы со здоровьем у Надежды.
– Значит так! – говорю я строго. – Это я у тебя изымаю, сейчас вы едете к нам в больницу, тебя встретят и оформят. Неделю точно полежишь у нас, потом посмотрю. Будут улучшения, отпущу. Договорились?
Надя активно кивает, а я звоню в больницу, предупреждаю, что сейчас едет Царева Надежда Павловна. Узнаю, кто сегодня принимает.
– Можете ехать, я врачу позвоню и все указания передам. Сама приду завтра!
Павел выводит дочь, но показывает, что позвонит мне чуть позднее. Я же согласно киваю и в ужасе смотрю на закрывшуюся дверь.
Собственная мать травила родную дочь… Чтобы, что? Избавиться от внука или внучки?
Меня слегка трясет, но таблетки я убираю в сумочку, чтобы потом разобраться от чего они. Собираю себя в кучу и уже с улыбкой встречаю следующего пациента, но мысли нет-нет, да и возвращаются к перепуганным глазам дочери Павла.
За весь день я не получаю ни единого сообщения от мужа, он с матерью и сестрой словно затаились. Готовятся, как я это обычно называю, к нападению. Столько лет прошло, а он все еще головой не вырос и от юбки не отцепился.
Я же… чего, собственно, ожидала? Что одумается? Повзрослеет? Будет вести себя иначе? Очевидно же было сразу, что никаких изменений не произойдет по той простой причине, что свекровь всегда лезла в нашу семью. Поначалу я думала, что это нормальная практика, но чем дальше, тем становилось противнее мне. Мы ссорились, ругались, орали друг на друга, но муж всегда и при любых обстоятельствах выбирал не меня, а маму. Она старше, уступи. У нее сердце больное, уступи. Она пожила дольше нас, уступи.