Ёлка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы - стр. 27
Ха! Надо же, сама себя в овцы записала!
9 ноября
Мои опять сорвали урок биологичке: на перемене к чучелу прилепили табличку «Зяблик». Понятно, что филина с мелкой певчей пташкой перепутали не случайно: преподает у них Зоя Борисовна, она же Зяблик. С прошлого года, между прочим, ведет, а дисциплины до сих пор нет. Дама в летах, крупнокалиберная, громогласная; казалось бы, порядок должен быть идеальный. Но только отвернется – они втихушку обязательно нашкодят: то жеваной бумажкой в спину плюнут, то по проходу шелухи от семечек рассыплют. А потом сделают круглые глаза: «Да это не мы! Да оно так было!»
Меня вызвали минут через десять. Хорошо еще, выпало «окно», иначе бы и свой урок пропал.
Биологичка к моему приходу распалилась до предела. Пришлось выслушивать. Бездари, лентяи, хамы – самое безобидное, почти комплименты. Выдохшись, плюхнулась на стул и обессиленно махнула рукой – ваша очередь.
Давно поняла: унижать в подобных случаях бесполезно, искать виновных – тем более. Оскорбление рождает отторжение, желание дать отпор срабатывает на уровне рефлекса. Сочувствию места нет. Потому закладывать не станут даже не оттого, что позорно, а оттого, что такова психологическая реакция. Ну а сами пакостники почти всегда трусливы и вряд ли объявятся. Зачем же бесполезно сотрясать воздух?
Но биологичка с ее попранной учительской и женской честью жаждала отмщения, причем немедленно. Разбираться при ней, в любой момент готовой взорваться новыми обвинениями и упреками, было глупо и даже опасно. Поэтому, выполнив обязательную программу-минимум, то есть пристыдив, программу-максимум отложила, оставив класс после уроков и пригрозив: разговор предстоит серьезный. Если бы еще знать, как его таким сделать…
Но, в конце концов, по поводу биологии действительно нужно разобраться раз и навсегда.
Занятия закончились, но никто не появлялся. Уже начала заводиться: неужели сбежали? Негодники! Или что-то случилось? А если все-таки просто струсили? И что тогда делать?
Оказалось, задержали на географии.
Пришли, сели. Вроде тихие, смирные, а глаза подняли: ну и что дальше?
У меня к ним свои вопросы: почему и кто? Начала с первого: с какой стати?
Потому что грубая? Сами довели.
Потому что нервная? Смотри выше.
Спрашивает строго? Вам же на пользу.
Все молчали. Впали в анабиоз. Мой нервный монолог уже готовился взять октавой выше и стать заурядной истеричной нотацией, какие мне не раз приходилось слышать. Но, на секунду остановившись, хоть и была на взводе, поняла вдруг ясно и четко: раз ступив на эту укатанную до зеркального блеска торную дорогу, вряд ли уже смогу с нее свернуть. И еще: что тут же попаду в один разряд с биологичкой. В отряд зябликовых.
Требовалось срочно что-то предпринять. Налицо случай, когда молчание означало не знак согласия, а как раз наоборот.
– Не хотите говорить о Зое Борисовне, поговорим обо мне. Представьте, что теперь биологию у вас веду я.
Неожиданный поворот сработал: класс сразу подобрался, ожил, в глазах появился интерес. Вот теперь можно и поговорить.
– Но с Зоей Борисовной у меня много общего: училась в институте, потом много лет работала в школе. Имею большой стаж, а значит, опыт. Выпустила сотни учеников. Мне нравится мой предмет, и я стараюсь передать вам то, что знаю сама. Да, иногда срываюсь, поскольку некоторые недалекие ученики мешают мне работать. А теперь повторяю вопрос: и что вас не устраивает?