Елизавета I - стр. 46
Я повернула его голову так, чтобы он мог выглянуть в окно.
– Посмотри вокруг хорошенечко, – посоветовала я.
Особняк стоял посреди дубовой рощи, а за ней во все стороны тянулись поля. В деревушке Дрейтон-Бассетт, расположенной неподалеку, имелись пивная, кузница, церковь и заброшенный монастырь. До Лондона отсюда было четыре дня езды под сонным небом.
– После того как ты четыре или пять раз обойдешь все поместье, проедешься верхом по окрестным полям и помолишься в церкви, чем ты тут займешься?
– А вы, матушка, чем занимаетесь?
– Строю планы, как вернуться ко двору, и ты на моем месте очень скоро занялся бы тем же самым. Уединения и покоя жаждут лишь те, у кого настолько суматошная и насыщенная событиями жизнь, что они мечтают о передышке. Для тех же, у кого в жизни ничего больше нет, покой – это смерть. Я тебя знаю, у тебя неугомонная натура. Ты и месяца тут бы не высидел. – (Я не могла допустить, чтобы мой сын попусту загубил свою жизнь в этом захолустье!) – Так что давай не будем больше вести эти разговоры. Приезжай сюда перевести дух, но не навсегда.
Он мотнул головой. Кажется, губы его готовы были скривиться в недовольной гримасе. Его хандра начинала меня утомлять.
– Ну и какие твои дальнейшие планы? Тебе не кажется, что пора бы начать подыскивать невесту… подходящую невесту? Тебе уже двадцать два, самое время подумать о наследнике.
– Не раньше, чем я буду готов! – топнул он ногой, все еще дуясь.
– Ты уже готов. Возможно, будь ты женат, ее величество поняла бы, что ты человек серьезный, подходящий для какой-нибудь высокой должности. А если женишься с умом, это может весьма и весьма поспособствовать возвышению нашей семьи.
– Одна сестра вышла замуж с умом, за барона, а другая опрометчиво, за этого Перрота, и тем прогневала королеву.
– Тем больше причин для тебя возместить ущерб.
– Ущерб чему? Королевскому расположению духа?
– Семейной ситуации. У тебя есть титул, но нет состояния. Граф Эссекс! Звучит внушительно! Но титул влечет за собой тысячные расходы, а никаких доходов ни от земель, ни от домов, ни от шахт, ни от кораблей сам по себе не приносит. Женись и исправь это упущение. Ты не можешь жить как граф, если у тебя нет средств, приличествующих графу. А если ты преуспеешь при дворе…
– Я же вам сказал, придворная жизнь не для меня!
Что же мне с ним делать, с моим упрямым своевольным мальчиком? Я пустила в ход самую острую свою шпильку:
– Что же это за солдат, который хнычет, плачет и дуется? Неужто Филип Сидни ошибся, когда на смертном одре завещал тебе свою шпагу? Сидни, доблестнейший из воинов и галантнейший из придворных нашего времени? Ты позоришь его дар!
– Я не могу быть сэром Филипом Сидни. Он единственный в своем роде!
– Он увидел себя в тебе. Доверься ему. И… надо ли напоминать о других наших проступках в глазах ее величества?
– Назовите их! Они не идут ни в какое сравнение с вашими!
– Это же ты отказался предоставить ей в пользование наш особняк в Чартли, куда она хотела поместить Марию Шотландскую! Разве ты не понимаешь, что королевская просьба – это королевский приказ? А ты что сделал? Ты сказал ей «нет», потому что боялся, как бы в поместье не вырубили все деревья, чтобы ей было чем топить камины! А потом сказал, что боишься, как бы она нарочно не попортила обстановку, потому что всегда питала неприязнь к твоему отцу. Разумеется, королева забрала у тебя этот дом. Благодаря широкому рву им было легче следить за гостями Марии. Именно ради этого им понадобился Чартли.