Элита - стр. 10

Опустив на глаза солнцезащитные очки, Леон запускает двигатель. Спорткар грозно рычит, будто выражая недовольство тем, что в него забралась простолюдинка. Здесь даже машины – снобы.

Со вздохом, отвернувшись к окну, я ловлю на себе пристальные взгляды парочки, стоящей возле большого внедорожника, и вопросительно приподнимаю брови: мол, ау? Мы, что, знакомы? Те продолжают бесцеремонно пялиться.

Я машинально кручу головой по сторонам и выясняю, что в радиусе пятидесяти метров нет ни одного человека, который бы не делал бы того же.

– Зря ты решила играть против системы, – задумчиво произносит Леон, будто не замечая прикованного к нам внимания. – И до тебя были те, кто пытались. Ничем хорошим это не заканчивалось. Система всегда оказывалась сильнее.

Я поворачиваю голову, чтобы оценить его профиль. С этого ракурса Леон тоже редкостное «фу-у-у». Правильный формы нос, волевая линия подбородка, уши не торчат. Красивый, аж противно.

– То, что плохо для большинства учащихся здесь, – обычный день для выходца из трущоб. А что ты вообще предлагаешь делать? Смиренно терпеть, пока меня унижают?

– Нет. Но и воевать в открытую смысла нет. Тебе стоит быть умнее.

– Или слабее? – язвлю я. – Чтобы местные альфы не восприняли меня как угрозу.

– Сильны не те, кто громче всех кричит, – он резко поворачивает руль, отчего меня толчком вжимает в кресло. – А те, кто умеют приспособиться и выжить в любых условиях.

Насупившись, я смотрю перед собой. Допустим, зерно здравого смысла в его словах есть. Если я хочу задержаться в этом университете – а у меня нет другого выбора, ибо в противном случае мама меня проклянет, – нужно разработать стратегию выживания.

– Ну а что бы ты сделал бы на моём месте?

Леон бросает на меня насмешливый взгляд:

– Точно не настраивал бы против себя самых мстительных альф университета в первый же учебный день.

– Легко советовать с позиции альфы совета, – замечаю я. – Вряд ли сына Вилена Демидова в первый учебный день кто-то обвинил в том, что он не моется и странно пахнет.

К моему удивлению, Леон согласно кивает.

– Тоже верно. Мы все живем и действуем исходя из обстоятельств. Поэтому я говорю, что ты зря решила пойти против системы. Потому что, когда на тебя обрушится всеобщая травля, за тебя некому будет заступиться.

– То есть ты всё предлагаешь мне униженно молчать?

– Молчать, допустим, не обязательно. Проблема в том, что ты получаешь удовольствие от перепалок, – Леон снисходительно улыбается. – А это уже вызывает вопросы.

– Какие ещё вопросы? – раздражённо фыркаю я.

– Например, почему тебе важнее выйти победительницей из словесной потасовки с той, кто заведомо глупее и слабее, чем получить диплом одного из лучших вузов страны?

Я сердито поджимаю губы.

– Потому что я терпеть не могу несправедливость. Потому что я не умею улыбаться тем, кто хамит, и всегда хочу поставить их на место.

Леон бросает на меня внимательный взгляд, его губы кривятся в усмешке.

– И как, поставила? Довольна результатом?

– Вполне, – огрызаюсь я, начиная злиться на него за правильность и рассудительность.

– Значит, у тебя впереди трудное время, Лия.

– Почему?

– Потому что люди, которых ты так презираешь, управляют этим миром. И тебе придётся научиться с этим жить.

– Хочешь сказать, что мир делится на тех, кто прогибается, и тех, кто нагибает? – с вызовом уточняю я.