Елена Троянская - стр. 84

– А расчески? Их ты проверил?

– Да, конечно.

– Броши?

– Тоже. Все чисто.

– Но где-то он прячется, этот яд! Теперь уже нет сомнений. Стоило мне уехать из дворца – и я начала поправляться.

– Не знаю, что и подумать, – сокрушенно признался Геланор. – Кажется, я все проверил, до последней мелочи.

Мои служанки, одевая меня на второе утро после возвращения, пребывали в прекрасном настроении.

– Пока тебя не было, я вспомнила об этом обруче для волос, – сказала Циссия. – Он приподнимет волосы и будет очень тебе к лицу.

Обруч сдавил мне лоб, прикосновение холодного металла было неприятно, как прикосновение смерти. Но боли я не почувствовала.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– А вот новая туника, – сказала Аниппа. – Цвет нежно-розовый, как внутренность морской раковины. Твой любимый цвет.

Меня облачили в новую тунику, и опять я не почувствовала ничего особенного.

– Вот твой браслет, – сказала Эврибия, подавая мой любимый браслет в виде золотой змейки.

Она надела его мне на предплечье. Мне вспомнились другие змейки, настоящие.

– Благодарю, – кивнула я.

Я всегда любила этот браслет, теперь мне открылось почему: мы с этими созданиями испытывали симпатию друг к другу.

На следующий день я почувствовала себя хуже, через день – еще хуже. Я молилась Асклепию, просила вернуть мне здоровье, распространить свое влияние за пределы Эпидавра. Я ухаживала за змейкой, заботилась, чтобы ей жилось хорошо в нашем семейном алтаре. Все напрасно – с каждым днем силы покидали меня.

Я заставляла себя каждый день одеваться и выходить в залы, назло врагам. Видя, что я как ни в чем не бывало прогуливаюсь по дворцу – каких усилий это мне стоило! – мои враги почувствуют досаду, нетерпение и, возможно, потеряют бдительность. Отравитель начнет действовать более смело, и его удастся обнаружить. Если только я останусь жива после более смелых действий!

Геланор навестил меня в вечерних сумерках, когда я недвижно лежала на кушетке. Я с трудом приподняла голову и тут же вновь положила ее на подушку.

– Прости мою невежливость, – извинилась я за то, что принимаю его лежа.

Собственный голос показался мне призрачно-далеким.

Я подняла дрожащую руку для приветствия, сорвала браслет, как лишнюю тяжесть, словно без него будет легче, бросила змейку на поднос, и она покачивалась, поблескивая золотыми кольцами. Змейка была сделана столь мастерски, что я неизменно восхищалась выполненной работой.

Геланор был очень расстроен.

– Я не вижу способа остановить это, – признался он.

По ночам я не спала от страха, но сейчас мне хотелось хотя бы казаться мужественной.

– Что ж, возможно, эта задача нам не по силам, – улыбнулась я.

Он оглядел комнату.

– Что это может быть? Это предмет, к которому ты постоянно прикасаешься. Но я ведь проверил и белье, и одежду.

Вдруг его взгляд остановился на золотой змейке.

– Ты брала этот браслет в Эпидавр?

– Нет. Я не хотела появляться в золотых украшениях в святилище. К тому же неблагоразумно брать в дорогу ценные вещи.

Геланор взял браслет и вертел его в руках, поворачивая так и этак, чтобы на него падал свет.

– Сколько дней ты его не надевала?

– Дней семь.

Он резко поднялся.

– Я заберу браслет с собой. Завтра ты не сможешь его надеть. Если спросят, скажи, что потеряла. Потом посмотрим, кто будет его искать.

Солнце поднялось и заглянуло в комнату.