Елена Ивановна Рерих. Письма. Том V (1937 г.) - стр. 4

Ветер заметно ослабевал. Факельный огонь уже не бесновался, как прежде, и стал немного ярче.

– Такой сильный ветер, что прошёл, бывает редко, – мельком взглянув на факел, произнёс старик. – Что-то на этот раз он был уж очень силён. Поговаривают, что на озере он поднял небывало огромную волну. Я сам не видел, в дорогу собирался. Едва с волами справился, пока запрягал их. Молодые, норовистые.

Юноша слушал старика и смотрел вперёд на вереницу обозных огоньков, что тянулись перед ними, исчезая в темноте.

– В эту пору нас, несмышлёнышей, отцы всегда загоняли в юрты, чтобы мы на озеро не бегали. Держали строго у очагов. Опасно это было. А нам очень хотелось увидеть большую волну, мы ж не понимали, что могли погибнуть среди тростника. Там же топь. Вязко. Не каждый взрослый, коль собьётся с кабаньей тропы, выберется оттуда. За всю свою долгую жизнь я лишь разок видел её. Страшно было, хотя я уже был постарше тебя… Да, ничего подобного той волне не видывал. Жуть. Она поднималась ниоткуда и шла по всему озеру. Словно что-то живое, очень могучее просыпалось в зарослях на дальнем, северном, берегу и двигалось через всю воду. Лобнор-то наш хоть и огромное озеро, но мелкое. Я не один был, это-то и спасло всех нас. Больше мы туда не ходили при такой волне. Старшие поговаривали, что были и те, кто не вернулся оттуда. Волна забрала… Вода в озере очень быстро поднималась. Видать, не все успевали выбраться из зарослей…

Старик замолчал и несколько раз слегка дёрнул поводья. Юноша бросил взгляд на спутника и быстро перевёл его на мелькающие впереди огоньки.

– Сильный ветер, как сегодня, поднимает её и гонит по всему озеру. Нам старшие говорили об этом, чтобы мы не боялись, но мы не слушали их по малолетству. Позже, когда взрослели, понимали, и страх проходил, но увидеть её ещё раз почему-то не хотелось… Вода в озере не пригодна для питья. Да ты и сам знаешь это. Она солёная. Поэтому все наши аулы находились там, где река Даян впадает в озеро. Вот речная вода годится для питья. Это она уже потом смешивается с озёрной и становится плохой… Да, богатое наше озеро… И кабан, и рыба, и птица, и другая живность – чего только здесь не водится!

Голос у возничего вдруг дрогнул, он замолчал, низко склонил голову и, не выпуская из рук поводьев, рукавом вытер глаза. Юноша посмотрел на него и тут же отвёл взгляд. Старик поднял голову и часто заморгал, словно что-то попало ему в глаза.

Долго он молчал, прежде чем заговорить.

– Жаль покидать такие благодатные места, – продолжил затем с грустью в голосе. – Вот когда к твоим летам прибавится столько же, сколько тебе теперь, и вдруг доведётся попасть в эти края, то можешь здесь и не найти наш Лобнор. А всё потому, что озеро иногда уходит от тех мест, где было.

Мальчик удивлённо уставился на старика, ответившего многозначительным взглядом.

– Да, да, такое случается с ним иногда. Можешь не верить мне, но это правда. Без потоков реки Даян Лобнор давно бы превратился в болото, а потом бы вообще высох. Только эта река питает своими водами наше озеро. А сама река изредка меняет своё русло, и тогда Лобнор как бы следует за ней. Вот так-то. Помни об этом.

Старик замолчал, подался вперёд и осмотрел волов, наклоняя голову то вправо, то влево. Выпрямившись, взглянул на юношу.