Елена Ивановна Рерих. Письма. Том II (1934 г.) - стр. 31
Знаем о Мудрости Ф[уямы] и мужестве У[драи]. Знаем о чуде, явленном группе почитателей Н. К. Очень чувствуем уход Ф[еликса] Д[енисовича], так грустно на сердце. Ушел прекрасный дух!
Передай мои самые сердечные мысли и пожелания нашим близким сотрудникам. Не успею с этой почтой написать им. Друг, видимо, не очень активен. Как дело со Знаменем?
27 февр[аля] я слышала, что один из сотр[удников] при смерти, и очень этим взволновалась, но почему-то убедила себя, что это Ман. И в ночь на наше 28-е через месяц умер Лукин.
17
Е. И. Рерих – Н. К. и Ю. Н. Рерихам
3–4 апреля 1934 г.
«Урусвати»
Родные сокровища мои, Пасик и Юханчик, сегодня получили Ваши милые письма и карточки с парохода; очень нравится мне та, где вы вдвоем. Такие значительные, положительные и сильные лица! Также пришли первые заметочки от наших о Вашем приезде. Пишут с большей радостью и любовью. Дай Бог, чтобы сознание их прониклось неимоверной важностью происходящего и грядущего. Все должно быть совершено с такой быстротой. Твердость, мужество и торжественность. Чудо у дверей!
Яр[уя] получил письма от Рудз[итиса] и Иоганс[он], датированные 5 марта. Пишут о тяжелом состоянии Ф[еликса] Ден[исовича]. Сам доктор говорил, что с медицинской точки зрения нездоровье его дошло до крайнего предела и только чудо может спасти его. Его состояние резко изменилось к худшему после поездки в деревню к умирающей матери, он простудился в дороге. Также пишут, что семья его никого не допускает к нему. Очень беспокоюсь, успел ли он сделать необходимые распоряжения по делам Общества? Положение многих групп может оказаться в хаотическом состоянии. Также на 29 марта у них было назначено учредительное собрание по Общ[еству] Лиги Культуры. Из писем Иог[ансон] можно усмотреть, что, как всегда и везде, с развитием и подходом новых членов среди них появляются желающие выдвинуться за счет других и захватить всю инициативу в свои руки; также и национальный дух дает себя чувствовать. Сотрудничество понимается как уступки со стороны других, забывая, что каждый обязан начать сам прилагать их. Мне было Указано написать письма Стурэ и Рудз[итису]. Посылаю тебе копии их. Конечно, я ничего не затронула в них, ибо, как Вл[адыка] сказал: «Пусть они напишут о планах своих»[134]. Должно быть, много мути всплывет постепенно! Вл[адыка] говорит, что ты очень напряжен и что мне нужно помочь в Латв[ийском] Общ[естве]. Потому мне очень важно знать, что ты писал Лук[ину] из Парижа и какие будут твои указания относительно Лиги Культуры и их зависимости от Америки. Несомненно, они будут обращаться с этими же вопросами к Яр[уе] и ко мне. Какие-либо расхождения в указаниях были бы нежелательны. Уже Иог[ансон] забросала меня вопросами по Женскому Объединению. Также Яр[уя] приложит тебе выписку из письма Рудз[итиса] относительно денежных расчетов по «Иерархии» и «Твердыне Пламенной». Сдается, что Шклявер и здесь пытается внести путаницу, он требует уплату за присланные им экземпляры этих книг. Не думаешь ли, что деньги, получаемые за все книги Учения, посылаемые в Ригу, должны находиться в руках Рудз[итиса] как секретаря Общ[ества] и заведующего книгами Учения впредь до нашего распоряжения, но ни в коем случае не пересылаться в Париж? Вообще, выясни вопрос по распределению книг Учения и сумм получаемых. Где будут храниться книги русские? Есть ли какие перспективы к печатанию второй части «Мира Огненного»?