Экстремал - стр. 25

– Хорошо, что так откровенны. Значит, уже готовы к тому, что с вами произойдёт. Пойдёмте.

Это она о чём? На самом-то деле я ни к чему не был готов, просто плыл по течению. Меня привели в какую-то лабораторию с креслом, напоминавшим зубоврачебное и гинекологическое одновременно. Рядом стояли две девушки в костюмах медиков.

– Располагайтесь. Сейчас мы начнём вас переделывать. Вы станете лучше и сильнее. Сможете делать то, на что раньше у вас просто не хватало сил.

Кажется, опять влип. Я ничего не понял, но начинал догадываться, что сейчас от меня что-то потребуется. Люди в облачении медиков застегнули на моих руках ремни, а на голову надели блестящий шлем с очками и наушниками. Потом медики подключили нечто напоминающее смесь телевизора, компьютера и тренажёра из спортзала. Ещё там имелся экран, на котором я увидел себя в кресле. Но это было не моё тело, а другого человека, в котором удавалось разглядеть себя. Рядом со мной сидел этот же человек и что-то говорил, сам же я смотрел на него как бы со стороны.

Дальше всё стало смутным и нереальным, и я провалился в пустоту.

Проснулся я в маленьком помещении, похожем на одноместную больничную палату из фантастического кино про врачей-маньяков. Из руки торчала тонкая мягкая трубочка, уходящая прямо в стену. Как только пришёл в себя, рядом проявилась красивая темнокожая женщина в зелёном комбинезоне медика. Судя по торчащему из нагрудного кармана маленькому блестящему приборчику, врач. Кажется, где-то когда-то я уже её видел.

– Тим, вы меня слышите? Как себя чувствуете? – спросила женщина.

– Хорошо, но как-то необычно, – признался я. – Будто я – это не я, а кто-то другой.

– Всё нормально, – улыбнулась врач, – обычная реакция. Деперсонализация называется. Временное расстройство самосознания, скоро пройдёт. Помните меня? Не можете не помнить. Нет? Ну, тогда давайте знакомиться заново. Меня зовут доктор Золгрек, я первый врач амбулатории администрации Юго-Западного домена. У вас просто заблокированы недавние воспоминания. Они вернутся, не беспокойтесь. А ещё у вас возможно появление новых незнакомых чувств, способов действия, восприятия и мышления.

– А это надолго?

– От вашего организма зависит. Некоторое время буду вам помогать. Если что, сразу же обращайтесь, вот кнопка вызова. Что касается изменений, вам теперь с ними жить.

– И что надо делать?

– Вам? Пока – ничего. На что-нибудь ещё жалуетесь?

– Не знаю. Наверное, на всё.

Таким ответом доктор Золгрег явно осталась недовольна:

– Плохая реакция. Я введу вам общеукрепляющий препарат и седативной комплекс.

– Хорошо, доктор. Спасибо.

Доктор Золгрег ушла, а я остался один. Попытался встать, но не смог – оказался накрепко пристёгнут к койке. Всё тело болело. Я попробовал пошевелиться, однако мышцы слушались очень плохо. Руки и ноги были словно чужие.

«Что ж, – думал я, – значит, всё действительно серьёзно».

Сознание оставалось каким-то нечётким. Я ощущал себя лежащим на больничной койке, но сама койка казалась невероятно обширной, и чудилось, что она занимает половину мира. На самом деле её здесь вообще не было. Это был просто рисунок на белом листе. Потолок со стенами выглядели такими же белыми, как и лист, только вместо окна – экран, на котором показывали подвижное изображение. А за ним – пустота. Как и за стенами, за экраном ничего не было, лишь бесконечная пустота космоса. Она смотрелась очень красиво – миллионы звёзд, тысячи галактик. Только почему всего этого я не вижу?