Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в. - стр. 29

Товарищ прокурора московского окружного суда Лисовский выдал разрешение на предание земле тела самоубийцы[176]. В архивных документах и литературе не удалось найти данных о том, где был похоронен один из самых ярких руководителей московской политической полиции.

Основным источником сведений об агентах С. В. Зубатова в рабочей среде являются заметки его заместителя Леонида Петровича Меньщикова[177], который, работая в Московском охранном отделении, старался записывать информацию об их характерных особенностях и внешних данных. Впоследствии Меньщиков составил алфавитные списки и систематизировал эти заметки в двух томах под общим названием «Черная книга»[178]. В записках Меньщиков обращал внимание на то, каким образом агент поступил на работу в полицию, отмечал его розыскные успехи, а в некоторых случаях описывал его судьбу после увольнения. О каждом сотруднике охранки он писал по три или четыре лаконичных, но информативных предложения.

В секретные сотрудники попадали по-разному. Наряду с «заагентуриванием» революционера существовали и другие пути устройства агентом полиции. Нередко в губернские жандармские управления (ГЖУ) и охранные отделения приходили люди, оказавшиеся в затруднительном финансовом положении. В качестве примера можно привести сообщение начальника казанского ГЖУ в Департамент полиции от 14 марта 1905 г.: «10 сего марта ко мне явился студент 4 курса Казанской духовной академии В. А. Львов и заявил, что ввиду крайней необходимости уплаты долга в размере 256 рублей он выражает готовность содействовать агентуре и указать на преступную революционную деятельность некоторых лиц, при условии, если ему выдано будет вознаграждение лежащего на нем долга»[179]. Как правило, у подобных личностей не было шансов попасть в агентуру, так как имеющий большие долги человек не мог вызвать доверия и казался безответственным. «Сын богатого московского домовладельца, растратив изрядную сумму отцовских денег и опасаясь преследований, обратился в охранное отделение с просьбой принять его в сотрудники, полагая, вероятно, что звание шпиона застрахует его от всяких напастей; Зубатов от услуг П. отказался» [180].

В охранные отделения и ГЖУ приходили устраиваться и откровенные авантюристы: «Миончинский К.П., находясь на Кавказе в 1904 году, прислал в Департамент заявление с предложением услуг: обрадовавшись возможности заполучить “интеллигента”, Особый отдел Департамента полиции поспешил выписать этого доброхота в Петербург, однако из бесед с М. сразу выяснилось, что это аферист, ему отказали»[181]. Забавно и показательно, что Миончинский после того, как ему отказали, требовал возместить все транспортные расходы.