Экономика и власть: опыт посткоммунистической трансформации - стр. 28

Реформаторы должны были вступить в союз с частью промышленников – директоров госпредприятий, и прежде всего с теми из них, кто видел для себя приемлемые перспективы вхождения в рыночную экономику и функционирования в новых условиях. Подобный союз обеспечивал поддержку или, по крайней мере, нейтральность немалой части инженерно-технических работников и рабочих соответствующих предприятий.

Компромисс был достигнут ценой ряда уступок в денежно – кредитной и внешнеэкономической сферах, а внешне оформлен путем введения в состав правительства ряда видных представителей директорского корпуса, связанных с военно – промышленным (В. Ф. Шумейко и Г. С. Хижа) и топливно – энергетическим (В. С. Черномырдин) комплексами. Ценой компромисса стало резкое ускорение роста цен в сентябре – ноябре (до 5 % в неделю) и обвальное падение курса рубля (в три раза за два месяца). Не состоялся и ожидавшийся переход безработицы из скрытой формы в открытую.

Однако эти компромиссы позволили правительству достичь ряда важных политических целей.

Во-первых, в рядах промышленно-аграрной оппозиции уже к осени наметился раскол. Значительная часть директората госпредприятий стала дистанцироваться от резких антиправительственных и проинфляционных заявлений, с которыми как бы от имени всего директората выступали лидеры хозяйственного лобби в Верховном Совете (Ю. М. Воронин, Ю. Г. Гехт и др.) и руководители РСПП. Этот процесс поляризации сил экономических агентов был подкреплен начавшимся осенью процессом приватизации. Заложенные в нем процедуры давали части директорского корпуса реальную возможность стать фактическими, а затем и юридическими собственниками своих предприятий, что вело к радикализации позиции менеджеров, и особенно наиболее сильных и активных из них.

Во-вторых, резкое ухудшение экономической конъюнктуры осенью стало важным практическим подтверждением правоты правительства, сопротивлявшегося ослаблению денежно-кредитной политики и отступившего летом под напором объединенных сил хозяйственных руководителей. Демонстрационный эффект прямой связи между кредитной экспансией и инфляцией стал важным социальным опытом при последующих решениях макроэкономического характера. До этого практического опыта и общественное мнение, и руководители предприятий с явным недоверием относились к предостережениям Е. Т. Гайдара, что рост бюджетного дефицита и политика «мягких денег» неизбежно приведут к крайне тяжелым последствиям для экономики страны.

Рубеж 1992–1993 годов явно обозначил формирование двух групп интересов, готовых поддерживать принципиально различные варианты экономической политики России. Водораздел между ними происходил по отношению к роли инфляционных процессов, путей и возможностей их преодоления. Именно эта проблема стала фактически доминирующим сюжетом политической борьбы вокруг экономических реформ, придя на смену полемике об административном и либерально-экономическом вариантах стабилизации.

С одной стороны, явно обозначились ряды инфляционистов. К основным элементам отстаиваемого ими экономического курса относились: массированные финансовые вливания в народное хозяйство (через кредитную и бюджетную системы) с целью поддержки экономически слабых, неконкурентоспособных предприятий; попытки «усиления управляемости» в народном хозяйстве посредством восстановления властных полномочий центра по отношению к предприятиям государственного сектора; ужесточение контроля за экспортно-импортной деятельностью и явный протекционизм. Важными составными частями этого курса являются всестороннее участие государства в структурной трансформации народного хозяйства, создание (или воссоздание) разветвленной инфраструктуры, обеспечивающей руководство деятельностью хозяйственных агентов – через государственные органы управления (министерства и отраслевые комитеты) или через создаваемые сверху крупные монополистические структуры (концерны, промышленно-финансовые группы), находящиеся под контролем властей.