Экономика и власть: опыт посткоммунистической трансформации - стр. 16
Вообще же гораздо более существенным моментом было принципиально разное понимание союзными республиками (и их руководителями) перспектив экономических и политических реформ, будущего общественного устройства, которое должно прийти на смену советскому тоталитаризму. Этот конфликт отчетливо проявился уже на Первом съезде народных депутатов СССР и с тех пор продолжал лишь углубляться. Балтийские республики стремились к формированию у себя современных рыночных демократий западного типа (еще даже до официальной постановки ими вопроса о выходе из СССР), к этому же склонялись Россия, Украина и Армения. Среднеазиатские лидеры предпочитали сохранение неокоммунистической системы с более сильным национальным компонентом. Некоторые республики не имели еще достаточно выраженной позиции. Понятно, что подобная ситуация никак не способствовала ни укреплению союзного государства, ни проведению сколько-нибудь целостной политики реформ.
Этот конфликт резко усугубился после того, как в 1990 года прошли выборы в республиканские верховные советы. Проведенные на альтернативной основе, они дали субъектам Союза более или менее легитимные институты власти – как законодательной, так и исполнительной. Верховные советы приступили к законотворческой деятельности, которая дала мощный импульс процессу разъединения хозяйственного законодательства участников федерации. Одновременно союзные республики предприняли шаги по формированию собственной бюджетной системы и установлению жесткого контроля за отчислениями в союзный бюджет. Принципиальным моментом явилось здесь вступление на путь сепаратизма России, принявшей в июне 1990 года Декларацию о суверенитете.
Процесс суверенизации союзных республик стал внешней формой проявления глубинного конфликта перераспределения власти в условиях сосуществования различных ее (власти) субъектов. Конституция СССР не давала четкого определения полномочий политических институтов, поскольку реально власть концентрировалась в вертикали партийных органов. С ликвидацией этой вертикали и ослаблением союзного центра возникла ситуация институциональной неопределенности. Полномочия объективно перераспределялись в пользу союзных республик. И этот процесс протекал, естественно, в форме острой борьбы – как институциональной (между органами власти разных уровней), так и личностной.
В результате борьбы за власть быстро произошло изменение «весовых соотношений» политических и экономических проблем. Политические факторы и аргументы заняли абсолютно доминирующее положение, а соображения экономической целесообразности отошли на задний план. Экономические процессы стали заложниками политических решений, а экономическая политика формировалась как результат политического противостояния.
Наиболее наглядно все это проявилось в противоборстве между органами власти России и СССР. Так, в условиях быстрого роста дефицита государственного бюджета Правительство СССР осенью 1990 года предоставляет госпредприятиям определенную свободу ценообразования (в пределах 50 – 100 % прейскурантной цены), что оборачивается немедленным снижением налоговых поступлений, поскольку одной из основных статей дохода госбюджета был тогда налог с оборота как фиксированная сумма в цене на конкретный вид продукции. Увеличение цены предприятием вело к соответствующему снижению заключенного в ценах налога с оборота.