Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - стр. 16

Родственные же чувства Екатерины II проявились в распоряжении поставить в Выборге памятник своему дальнему родственнику, погибшему на границах России: «Купцам: Ливио: за мраморной памятник покойному генерал-поручику Принцу Ангальт-Бернбургскому 1602 руб.» (октябрь 1792 г.); «Отправленному в Выборг для постановления памятника покойному принцу Ангальт-Бернбургскому, каменному мастеру Мараци, на дорогу 100 руб.» (октябрь 1792 г.).

Сценарий власти Екатерины II самым естественным образом включал и формирование ее внешнего облика. Внешний образ для любой женщины имеет огромное значение, что бы она ни говорила.

Пожалуй, Екатерина II стала первым российским монархом, последовательно выстраивавшим как свой сценарий власти, так и свою внешность в контексте этого сценария. До Петра I московские цари свой образ не формировали, а просто следовали многовековым традициям. Для Петра I европейский костюм, бритое лицо, военные мундиры – это отражение его внутреннего мира, продолжение его ежедневных забот, противопоставление тому миру Московского царства, от которого император хотел уйти. Преемники Петра I во внешнем облике следовали уже новым традициям.

Императрица Екатерина II, немка по происхождению, с фактически отсутствовавшими правами на русский императорский трон, совершенно сознательно желала быть более русской, чем ее подданные, поэтому подчеркнутая «русскость» в ее внешнем облике совершенно осознанна. Отсюда и кокошники при Императорском дворе, и «русские платья» наряду с мундирными платьями. При этом императрица не отказывалась от европейского стиля в женской одежде. И это причудливое смешение «русскости» и «европейскости» стало частью сценария власти Екатерины II, именовавшегося «просвещенным абсолютизмом».

В апреле 1762 г. Екатерине II исполнилось 33 года. Она внимательно следила за своей внешностью и довольно высоко, хотя не без иронии, его оценивала. Имеются и многочисленные мемуарные описания-оценки внешности императрицы. Английский посол описывал ее внешность в 1762 г. следующим образом: «Прекрасный цвет лица, живые и умные глаза, приятно очерченный рот и роскошные блестящие каштановые волосы создают, в общем, такую наружность, к которой очень немного лет тому назад мужчина не мог бы отнестись равнодушно, если только он не был бы человеком предубежденным или бесчувственным… Она была, да и теперь остается тем, что часто нравится и привязывает к себе более, чем красотой. Сложена она чрезвычайно хорошо, шея и руки ее замечательно красивы и все члены сформированы так изящно, что к ней одинаково подходит как женский, так и мужской наряд. Глаза у нее голубые, и живость их смягчена томностью взора, в котором много чувствительности, но нет вялости. Кажется, будто она не обращает на свой костюм никакого внимания, однако она всегда бывает одета слишком хорошо для женщины, равнодушной к своей внешности».

Спустя два года секретарь Михаила Воронцова довольно жестко описывал облик 35-летней Екатерины II: «Никак нельзя сказать, что красота ее ослепительна: довольно длинная, тонкая, но не гибкая талия, осанка благородная, но поступь жеманная, не грациозная; грудь узкая, лицо длинное, особенно подбородок, постоянная улыбка на устах, но рот плоский, вдавленный; нос с горбинкой; небольшие глаза, но взгляд живой, приятный; на лице видны следы оспы. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Очень пристрастное описание, с учетом того, что императрица оспой не болела и нос имела вполне греческий.