Екатерина Фурцева. Женщина во власти - стр. 8

Вряд ли кто-то всерьез отмечал подобные славословия: скорее заметили бы их отсутствие или недостаточный пафос. С этим у Фурцевой было все в порядке, о чем говорит ее последующая карьера.

Сталину дважды доводилось готовить общественное мнение к мобилизации. Первый раз в 1927–1938 годах, когда нависла угроза войны, второй – после испытания американцами атомной бомбы, когда стало ясно, что Третья мировая война весьма вероятна, причем во вполне обозримом будущем. Одним из факторов повышения «полиморсоса» (политико-морального состояния) стали кампании по борьбе с «реакционными» западными теориями и с «безродными космополитами».

Фрунзенский райком находился на улице Кропоткинской (Пречистенка), где по иронии судьбы некогда располагался Еврейский антифашистский комитет. На территории, подконтрольной райкому, была масса научно-исследовательских и других институтов, которые могли запросто оказаться оплотами космополитизма. Главной надеждой и опорой верных сталинцев помимо нескольких заводов (вроде «Каучука» и имени Свердлова) была Академия имени Фрунзе, где «врагов» советской власти не держали с 1937 года. В сталинских идеологических кампаниях Фурцева, конечно, поучаствовала, однако без излишнего энтузиазма, который мог привести к тому же финалу, что и Ежова с его компанией. Гораздо разумнее было организовывать «инициативу масс».

Первый залп прозвучал 16 июля 1947 года. ЦК ВКП(б) разослал членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б), ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам, горкомам и райкомам партии, министрам СССР, членам коллегий и руководителям центральных ведомств, секретарям парторганизаций министерств СССР и центральных ведомств, всем командующим военными округами и войсковыми группами закрытое письмо «О деле профессоров [Н.Г.] Клюевой и [Г.И.] Роскина». Высший партийный орган информировал товарищей о том, что в последнее время был «…вскрыт ряд фактов, свидетельствующих о наличии среди некоторой части советской интеллигенции недостойных для наших людей низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной и современной реакционной культурой буржуазного Запада». Особенно характерным в этом отношении Центральный комитет признал «дело об антипатриотических и антигосударственных поступках профессоров Клюевой и Роскина, вскрытое ЦК ВКП(б) и рассмотренное в июне текущего года Судом чести при Министерстве здравоохранения СССР».

Центральный комитет пояснил, что «профессора Клюева и Роскин, при попустительстве бывшего министра здравоохранения Митерева и при активной помощи американского шпиона – бывшего секретаря Академии медицинских наук Парина, передали американцам важное открытие советской науки – препарат для лечения рака. Будучи сомнительными гражданами СССР, руководствуясь соображениями личной славы и дешевой популярности за границей, они не устояли перед домогательствами американских разведчиков и передали американцам научное открытие, являющееся собственностью Советского государства, советского народа. Пренебрегая насущными интересами государства и народа, забыв о своем долге перед Родиной, окружившей их работы заботой и вниманием, Клюева и Роскин лишили советскую науку приоритета (первенства) в этом открытии и нанесли серьезный ущерб государственным интересам Советского Союза».