Эхо - стр. 12
Подойдя к рабочему столу, он надел фартук и взглянул на лист бумаги, кнопками прикрепленный к стене.
– Что там? – спросил дядя Гюнтер.
– Новые словарные слова от фрау Штейнвег, – ответил Фридрих. – Она каждую пятницу их для меня вешает, а в следующий четверг устраивает контрольную.
Тут подошел господин Карл из бухгалтерии.
Фридрих вытащил из кармана сложенный листок с домашним заданием по математике, разгладил и протянул господину Карлу.
Тот улыбнулся.
– Зайди ко мне после обеда, Фридрих, разберем твою работу.
И он ушел, помахав рукой.
Вслед за ним появился Ансельм, новый конторщик, совсем еще молодой человек. Он положил на стол Фридриху коробку с губными гармониками.
– Господин Эйхман с третьего этажа просил напомнить, чтобы ты зашел к нему сегодня после обеда, вы начнете читать «Одиссею». Неплохо, когда у тебя частный учитель, а, Фридрих? Да еще в рабочее время!
Фридрих отвел глаза. Почему Ансельм к нему цепляется? С тех пор как Ансельм поступил на фабрику, они всего пару раз поздоровались, но ему, кажется, нравится изводить Фридриха.
– Это не в рабочее время. Мне платят только за утренние часы.
– Зато господину Эйхману платят за полный рабочий день. А ты его отвлекаешь, и это в такое время, когда все должны сплотиться ради Германии и благополучия простого человека. Или ты не согласен?
– Я ему читаю, пока он работает, – ответил Фридрих. – И все это с разрешения начальства.
– Ну, как скажешь, Фридрих, – усмехнулся Ансельм. – Ты здесь, я смотрю, всеобщий любимчик. Знаешь, в новой Германии не одобряют любимчиков. Мы все должны быть едины духом и волей, во имя отечества, во имя семьи Гитлера, чтобы выйти из тьмы к свету!
Он ушел вразвалочку, насвистывая на ходу.
Дядя Гюнтер подошел ближе к Фридриху и тихо сказал:
– Не обращай внимания. Пусть говорит, а ты помалкивай. Он – просто самодовольный гитлеровец. Не нравится мне эта новая порода молодых людей, которые поклоняются Гитлеру, словно божеству.
– Отец тоже их не любит, – сказал Фридрих.
– И все мы это хорошо знаем! – Дядя Гюнтер улыбнулся. – В одном Ансельм все-таки прав – ты, племянник, наш общий любимчик. Говорят, господин Адлер и господин Энгель из транспортного отдела поспорили, кто из них больше достоин преподавать тебе курс истории за среднюю школу. Ты им всем как сын. Не вздумай стыдиться, если тебя кто-то будет этим попрекать. – Дядя Гюнтер погрозил ему пальцем и подмигнул. – Но и не забывай свою настоящую семью! Кто тебя учил кататься на велосипеде?
– Ты.
– А играть на губной гармошке?
– Ты.
– Кто ради тебя организовал на фабрике клуб любителей игры на губной гармонике?
Фридрих засмеялся:
– Не беспокойся, дядя, я помню!
Он смотрел, как дядя развешивает инструменты над соседним столом, встав на ящик, чтобы дотянуться. Дядя Гюнтер был ниже отца ростом и намного круглее.
– Ты придешь к нам сегодня пить чай?
Дядя Гюнтер изогнул бровь:
– Чтобы я пропустил штрудель, испеченный Элизабет? Как ты думаешь, почему мои пальцы стали толстыми, словно сардельки?
Фридрих, улыбаясь, приступил к работе. Ему было поручено осматривать готовые губные гармоники – нет ли каких-нибудь повреждений. Если все было в порядке, он протирал гармонику тряпочкой и укладывал в узкую картонную коробочку с крышкой.
Он взял в руки очередную гармонику. Такой простой инструмент, а сколько у него возможностей! Фридрих рассматривал блестящие металлические крышки – верхнюю и нижнюю, и корпус из грушевого дерева, выкрашенный в черный цвет. Провел пальцем по несимметрично расположенным дырочкам. Какое удивительное путешествие – от грушевого дерева до лесопилки, потом в цех, чтобы превратиться в нечто, способное творить музыку.