Его Заучка - стр. 21
— Лёша. Ульяна дома. Уходи. Я не хочу, чтобы она видела.
Я стараюсь не слушать чужой разговор, но слова всё равно доносятся до меня.
— Пойдём, Вера. Пойдём. В ресторане столик забронирован, — тяжело дыша, говорит мужчина.
— Лёша. Уходи. Я сейчас занята. Мы с дочерью выпечкой занимаемся.
— Я останусь, — бескомпромиссно.
— Лёша, уходи, я прошу тебя. Я всё сказала… Уходи, я не хочу, чтобы Ульяна знала.
Я слишком хорошо знаю маму. Слышу дрожь сожаления и боль в её голосе. Мама боится своих чувств. Но больше всего она боится за меня. Она боится, что я не смогу принять мужчину.
— Здравствуйте, — я выхожу в коридор.
Мама тут же отскакивает от мужчины и начинает торопливо поправлять одежду, волосы и тереть губы. Алексей же переводит взгляд льдистых глаз на меня.
— Привет, Ульяна. Как ты?
— Уже хорошо. Спасибо, — я киваю ему. — И за помощь спасибо. Не останетесь на чай?
— Уля, Алексею уже пора, — торопливо говорит мама.
— Останусь, спасибо, Ульяна. Обожаю домашнюю выпечку.
— Тогда мойте руки и проходите, — я вежливо улыбаюсь и ухожу на кухню.
В этот раз я плотно закрываю дверь, чтобы не слушать разговор мамы и Алексея.
Замешиваю больше теста, чем собиралась. И когда мама заходит на кухню, я уже выкладываю его в формочки. Я кидаю быстрый взгляд на родительницу и смущённо улыбаюсь. У мамы припухли губы. Она сейчас выглядит, как молоденькая девочка восемнадцати лет. Потерянная и беззащитная.
Алексей заходит следом. Застывает на кухоньке, рассматривает наш скромный интерьер. Потом опускается за стол. Мужчина настолько большой, что занимает собой половину пространства кухни. Мама суетится, из рук у неё то и дело всё выскальзывает. В итоге я подхожу к ней с боку, забираю из рук открывалку для консервных банок.
— Садись, мамочка. Ты устала. Я налью чаю.
— Ульяна, как тебе в новой школе? Никто не обижает? — подаёт голос мужчина, когда я заливаю кипяток в заварочный чайник.
— Всё хорошо, Алексей. Все одноклассники очень хороший и дружелюбные. Никто никого не оскорбляет. Тут такого совсем нет.
— Тебе нравится? Втянулась в учебный процесс?
— Да, очень нравится. Только ещё некоторые предметы нужно подтянуть, — я поворачиваюсь к мужчине.
И немного тушуюсь. Взгляд серых глаз мне кажется настолько знакомым, что становится не по себе. Кто он Артуру? Явно не отец. Артур Леонидович. Не Алексеевич. Дядя? Или старший брат?
Родителей Артура я не видела никогда.
— Если нужна помощь, обращайся, — мужчина вгоняет меня в ступор, когда подмигивает мне.
Я перевожу взгляд на маму. И вижу, как она смотрит на Алексея. Каким взглядом. Сколько в нём эмоций. Мамочка моя. Влюбилась. Улыбаюсь и отворачиваюсь к пирогу, чтобы выложить начинку. Когда отправляю пирог в духовку, выставляю таймер и нахожу предлог, чтобы сбежать с кухни. Я даю возможность маме и Алексею остаться наедине.
В комнате беру в руки телефон. И ищу в интернете информацию об Артуре. Тут же вылезает два десятка фотографий Артура на льду. Несколько заголовков статей.
«Артур Бунтарёв больше не выйдет на лёд?»
«Что случилось с Артуром Бунтарёвым? Разлад в семье? Перспективный хоккеист в больнице, эксклюзивные кадры».
Я перехожу по ссылке. И моё сердце тут же обрывается. В груди всё печёт от боли, когда я вижу фотографии Артура. Почти всё лицо заклеено пластырями. На правой руке, как и на ноге, гипс. Фотографии смазанные и нечёткие. Я приближаю дрожащими пальцами, не видя ничего из-за слёз.