Его запрет - стр. 21
И я шел.
Моя супруга – все же женщины от природы слегка меркантильны – прямо сказала, что с такими людьми нужно дружить. А если еще и это приятный человек по характеру и разговорам – дружить охотно. Она тоже искренне привязалась к семье Нестеровых. Мы были молодыми и приезжими. Никита Аркадьевич со своей женой вроде как стали нам старшими товарищами. Наставниками. Всегда давали мудрый и ценный совет. Но и вроде родительского порицания тоже давали.
- Раздевайся, - машинально велю Наде, снимая обувь в прихожей.
Собирающаяся разуться Надя от моих слов только встала прямо, будто лом проглотила. Не сразу понял смысл своих слов.
Дурак. Брякнуть такое после пережитого…
- В смысле разувайся, - уточняю, убирая в шкаф свой китель. – Сейчас я дам тебе одежду и полотенце, - ухожу в спальню и кричу оттуда. – Примешь душ. Потом будем твои раны обрабатывать.
- Вы не утруждайте себя, - чуть ли не заикается Надя. – Я сама справлюсь. Отдыхайте уже.
- Мне тоже душ нужно принять, - объясняю свой план действий с сохранением задуманной последовательности. – Поэтому иди первой, - даю ей полотенце и свой спортивный костюм с трико и кофтой с длинным рукавом. – Я пока все подготовлю. Раны будешь сама обрабатывать.
Только так удается ее хоть немного успокоить. Трясущимися руками Надя берет у меня из рук приготовленные вещи и уходит в ванную комнату. В моей квартире Надя с Олей были ровно один раз. Когда погибла моя супруга, девчонки помогали с похоронами и поминками. Разумеется, в этом распорядился их отец. Я тогда вообще ничего не касался и ничего не понимал. Родственники же потом положительно отзывались об организации от двух молоденьких девчонок. Еще бы. Примерно года за два до моей трагедии им пришлось похоронить мать. Девчушки понимали, каково мне.
Только услышав звук льющейся воды из душа, принимаюсь за остальные дела. Время полночь. А я ставлю чайник. Пока он закипает, подготавливаю все нужное для обработки ран, найдя аптечку, которой не пользовался уже давно. Бинты, лейкопластырь – вещи не имеющие срока годности. А остальное? Зеленка – месяц, как просроченная. Ладно. Это не страшно. Спирта нет. Приходится идти в гостиную.
Здесь у меня есть бар с алкогольными напитками. Если учесть, что после выхода из многомесячного запоя, вызванного смертью моей жены, я не пью, то боюсь представить, с каких годов стоит здесь алкоголь. Но водка не подлежит просрочке. Открываю бар и не сдерживаясь, чихаю. Все в пыли.
Правильно. Кто здесь в последний раз ее протирал?
Подготовив все на кухне, добавив к аптечке водку, ухожу опять в свою спальню. В моей квартире никто никогда не ночевал. Совсем. Даже наши с женой родственники приезжали ненадолго, не оставаясь с ночевкой. Поэтому, как расположить гостью, пока мало себе представляю.
У меня есть двуспальная кровать в спальне и диван раскладной в гостиной. Пока подготавливаю постельное белье и одеяло с подушкой. Оставляю это все на кровати в спальне. Хочу уже выйти, как в дверях появляется Надя.
Она в моем костюме, в тапочках, которые я тоже ей положил перед дверью, забыв дать сразу.
- Я все, - нерешительно произносит.
- Очень хорошо, - киваю. – Я тоже сейчас пойду в душ, а ты пока обработай свои раны и определись, где будешь спать.
- А что? Есть выбор? – совсем тихо и с опаской.