Его волчий рык - стр. 32
Он злобно ощерился, а я кивнула и затем спросила:
– И что? Ты уехал оттуда? В Россию?
– Да. Мне повезло, и мой отец решил ко мне прислушаться. Ему так-то тоже приходилось несладко… Волком быть, по-волчьи выть… В общем, он пошёл против клана и тайком вывез меня. Не хотел мне такой же судьбы. Помог добраться до поезда, дальше я уже сам.
– Сам? В одиннадцать лет?! – поражённо воскликнула я, и Йонг кивнул:
– Да. Тогда времена были другие, взрослели рано. У меня получилось проехать аж до Новосибирска. Там меня поймали, но больше шататься по поездам смысла и так не было. Прикинулся потерявшим память погорельцем, меня определили в детский дом. Я за год худо-бедно освоил язык, пошёл в школу. К одиннадцатому классу уже вышел на медаль. Поступил на бюджет в столицу, получил красный диплом, отслужил в десанте, потом по контракту ещё пять лет. Вернулся, устроился на работу. Потом своё дело открыл. Купил машину, квартиру, загородный дом в Ленинградской области… Я и думать забыл о том, что здесь было! Мне казалось, что это – просто дурацкий сон. Иногда думал, что я реально погорелец, а всё это мне приснилось…
Я сглотнула сожаление. От сухого рассказа на душе становилось горько, но я старалась не показывать. Мужчины не любят жалости. Во всяком случае, так они говорят.
– А папа? – спросила через минуту я. – Ты с ним не связывался?
– Нет, – Йонг с сожалением покачал головой. – Он мне строго настрого приказал не возвращаться и не показывать, что я жив. Не знаю уж, что он сказал старосте, но думаю, соврал, что я попал под поезд или ещё что. Сейчас уже не спросишь…
– Он умер? – с горечью спросила я, а он медленно вздохнул и ответил:
– Я из-за него здесь оказался. Нарушил слово, за это и поплатился. Мы – Волки. Он сказал мне, что будет всю жизнь чувствовать, жив ли я, а я буду чувствовать его. Нам этого было достаточно, и я почти забыл об этом. А потом начало, – Йонг с болезненной гримасой потёр грудь, – скрежетать что-то. Я не мог понять, в чём дело, а оно скребло, скребло. А потом сны стали сниться. Я понял, что отец умирает. Но, как ты понимаешь, ничего не мог сделать. Я даже не помнил название деревни! Всё это было в таком прошлом, что концов не найти. Но клан нашёл меня сам.
– В Москве? – удивлённо воскликнула я, а Йонг перестроился, обгоняя фуру, и вернулся в полосу.
– Мне написали письмо. Как, знаешь? Спам про наследство от дальнего родственника. Я уже почти удалил, но в последний момент увидел прикреплённое фото. На нём был отец, мама и я совсем маленький. И я сдал. Не смог проигнорировать, хотя надо было. Они слали письма наугад всем подходящим по возрасту иммигрантам, я потом узнал. Если бы просто промолчал, они бы не вышли на меня. Но я ответил!
– Ответил? Почему? Из-за папы?
Он вздохнул и кивнул:
– Из-за папы. Они писали, что он при смерти и мечтает снова меня увидеть. А я тогда уже много лет жил сам, в нормальной цивилизованной среде, кофе пил по утрам, в сети лайки на котиков ставил. Я и подумать не мог, что где-то в мире ещё осталось это дремучее Средневековье! Мне казалось, что это всё бред и такого просто не может быть! Уж в современном Китае точно. Ты сама видела, как он преобразился за последние годы.
– Но ты же оборотень? Часть клана? – Я недоумённо приподняла бровь. – Это же магия, она же осталась с тобой. Так ведь?