Его последняя Надежда - стр. 69
Мужчины начали выходить на улицы, решительно стекаясь к больнице. Все больше и больше народу, громко кричали, собираясь в случае чего брать больницу штурмом.
И, наверное, взяли бы... Но им путь перегородили военные.
Тот мужчина, что все это начал, без страха вышел вперед. Он надеялся добиться хотя бы объяснений. Но ему не дали не то что сказать, даже подойти близко. Расстреляли. Опрокидывая автоматной очередью на грязный, пыльный от жаркого солнца, асфальт.
В громкоговоритель толпу предупредили, что то же самое будет с каждым, кто хоть на метр приблизится к зданию. А если они не послушаются, то такая же участь ждет их близких и родных, что в данный момент находятся на карантине. Сказали приходить через два дня. Только по истечении этого времени им все расскажут и дадут увидеться с близкими.
Нам пришлось отступить. Все молча разбрелись по своим домам. Но дома впервые отец улыбнулся, похлопав по моему плечу.
Два дня это пустяк. Ведь с твоей мамой каждый день – вечность. Наша с ней, сынок, вечность.
Через два дня мы все той же толпой подошли к зданию... и увидели абсолютно пустые стены. Не было ни военных, ни персонала, ни больных... пустота. Только следы от машин, множества машин, указывающие, что тех, кто тут был, вывезли за пределы города в неизвестном для нас направлении.
В этот день в город приехал дядя. У него не было ни детей, ни семьи, только мы.
Барон прямиком отправился в наш дом, посадил осунувшегося отца в машину, и они уехали. Его не было несколько суток. Мобильная связь, интернет, телевидение – все не работало. Я сидел дома в полном неведении, что происходит. На третьи сутки не выдержал и поехал к больнице. Там везде бегали люди Барона, меня беспрепятственно пустили внутрь. Отца я нашел в морге. Он сам это сделал с собой. Когда с вытаращенными глазами я тряс одного человека за другим в надежде узнать, что случилось, меня перехватил Барон и молча повел в комнату охраны. Выгнал всех, оставаясь со мной один на один. Он что-то щелкнул и заставил смотреть в монитор, где... где мою мать со стеклянными глазами, несопротивляющуюся, абсолютно равнодушную, пускают по кругу незнакомые мужчины. Они насиловали ее, а рядом мужчина в халате что-то фиксировал, записывал... Я понял и принял выбор отца не жить с этим. Но сделал и свой выбор.
Барон взял этот город под контроль. Я догадывался, что он подчиняется приказам кого-то другого. Но не лез в его дела. Не хотел. Однажды он привез в дом первую «обертку». Так я понял, что делает с женщинами вирус. Нет, я не желал такой участи для них. Прекрасно осознавал, что это чья-то мать или сестра. Но и изменить ничего не мог. А потом стало все равно. Пока не увидел тебя.
Я все это время сидела и не перебивала Сергея. Картинки бежали перед моими глазами. Я как наяву видела статного отца и невероятно красивую мать. Их дом, их беззаботную жизнь до и такое ужасное после. Невольные слезы бежали по моим щекам. Сергей, выныривая из воспоминаний, внимательно на меня посмотрел. Поднося ладонь и убирая слезинки с моих щек, он провел шершавыми подушечками пальцев по моей влажной коже.
Знала, что он не нуждался в моей жалости. Но мне очень хотелось его поддержать. -Надя... мне, да и всем остальным, еще до твоего появления в доме Барона было известно про тебя. Ходил слух, что осталась единственная женщина, которую не тронул вирус. Я сразу понял, что ты особенная. И рискнул всем, чтобы помочь.