Его маленькая слабость - стр. 49
— Не бойся, — зачем-то говорю я, подталкивая ее к открывшимся дверям. — Умоемся и дальше поедем.
— Куда? — не выдерживает она неизвестности. — В интернат?
Молчу. Мне пока нечего ей ответить. Вхожу в квартиру, ведя за собой Аню.
— Разувайся и проходи в... — понимаю, что глупость говорю.
Невеличка стягивает ботиночки. Снова беру ее за руку и веду в ванную.
— Тут сама разберешься. Прими душ. — Тяну ее за руку, вынуждая коснуться вешалок. — Тут полотенца. В кабинке шампунь стоит, у тебя кровь в волосах. Не торопись. Изучи все как следует. Я жду снаружи.
Отпускаю ее руку и включаю воду, дабы убедиться, что она нормальной температуры. Бросаю еще один взгляд на чрезмерно сконцентрированную девушку и выхожу из ванной, нарочито хлопнув дверью, чтобы Аня знала, что я ушел.
Иду на кухню. Быстро умываюсь и выхожу в зал. Кошусь на диван, но понимаю, что усидеть на месте сейчас вряд ли получится. Надо решать, что делать.
Внимание привлекает телефон. Вытаскиваю из кармана вибрирующий аппарат и непонимающе хмурюсь. На экране предупреждение, о том, что у меня зашкаливает пульс. Эк я разволновался из-за какого-то свина! Давненько не практиковался, видимо.
Усмехаюсь и прячу телефон обратно в карман. Поднимаю руку, желая сбросить настройки на часах. Погодите-ка...
Бросаю тревожный взгляд на дверь в ванную. Ей плохо?
12. Глава 12
АНЯ
После стычки в квартире, где я раньше жила, моя уверенность улетучилась.
Вся эта ерунда, что не хочу казаться жалкой в его глазах, испарилась из сознания, когда я поняла, что это единственный человек, который, несмотря на свою грубость, готов меня защищать даже ценой собственной жизни и свободы. И плевать уже, что им движет! Жалость или не пойми откуда взявшееся чувство вины.
Он единственный, кто помогает мне видеть. Когда он сжимает в своей руке мои пальцы, остальное становится неважно. Я не боюсь. Рядом с ним не страшно. Страшно только, что он отвернется.
И я чувствую, что так оно и будет.
Оставшись одна в ванной, опускаюсь на корточки и прижимаю голову к коленям.
С той квартирой не вышло, значит, теперь мне прямая дорога в интернат. А я ведь так надеялась, что найдется хоть один родной человек, с которым я бы чувствовала себя так же уверенно, как с Глебом.
Ну почему все так?! Что я за идиотка такая беспомощная?! Не желаю быть жалкой!
Если бы я только могла видеть... Если бы могла помнить, что было между нами. Возможно, я бы нашла способ... остаться с ним?
Хочу ли я этого? Да. В моем сознании он по важности, словно целая вселенная. У меня даже сомнений не возникает. Но что я могу в таком состоянии? Мне ведь даже предложить ему нечего...
Чувствую, что колени уже мокрые от слез. Жадно хватаю ртом воздух. На груди словно лежит огромный булыжник. Сердце тарабанит в ушах.
Это эгоистично. Желать быть чьей-то обузой. Мне не нравится это ощущение. Но я не представляю, как жить дальше. Если он откажется от меня. Последняя надежда на то, что я еще хоть кому-то нужна, осталась в той смрадной квартире.
И ему не нужна.
Хотя есть кое-что...
— Аня! — гремит за спиной голос, и на мои плечи ложатся горячие ладони. — Что с тобой?!
Он подтягивает меня в свои объятия. Гладит лицо. А я все еще не могу вздохнуть полной грудью.
— Снова воспоминание? Или болит что-то? Покажи, что болит! Не молчи только...